— Да, я знаю, жизнь бессмысленна и несправедлива, боги работают вразнобой, и нечего даже мечтать о единстве их действий. Но мне это не нравится. Ты не посоветуешь, кстати, как мне поступить с девушкой?
Эмеральд томилась взаперти в комнате Дина. До сих пор она не произнесла ни слова. Девица ни за что не поверила бы, скажи я ей, что мои труды оплачивает ее мамаша.
Да и не все ли ей равно? Если вы захватываете людей силой, они никогда не бывают довольны.
У Элеоноры не оказалось соображений на этот счет.
— Я бы отпустил девчонку, если бы не было столько желающих тут же ее похитить.
Элеонора не проявила неодобрения, и я продолжил:
— Кстати, об этих желающих. Интересно, как скоро объявится Торнада с одной из своих умопомрачительных историй?
Я с нетерпением ждал этого.
Морли взвыл, послышался грохот. Я бросился к кухне, оттуда доносились угрозы Морли пролить чью-то кровь.
— Только не в моей кухне! — взревел я.
Я задержался, чтобы заскочить в комнату Покойника. По его щеке прыгнула какая-то козявка и укрылась за хоботом. Если Дин не вернется в ближайшее время, мне самому придется заняться очистными работами. Быть может, я даже принесу ему букет. Покойник обожает цветы.
Попка-Дурак завопил громче, чем Морли.
— Ты не отрабатываешь свой хлеб, — объявил я Покойнику.
В кухне творилось невообразимое. Со всех сторон звучали вой и стенания. Док, однако, уже закончил свою работу. Сейчас он стоял, запрокинув голову. У рта он держал бутылку — видимо, чтобы промыть горло. Я скривился. Даже крысюки отказались бы от отравы, которую он вливал в себя.
— Будешь жить? — поинтересовался я.
— Только не стараниями этого мясника, — прорычал Морли.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы он вел себя как неразумный младенец? — спросил Плоскомордый.
— Ты, переросток… Если бы при помощи мозгов разжигали огонь, ты не сумел бы сжечь даже собственный дом, — сказал Дотс.
Он вскочил на стул и начал, подвывая, раскачиваться на нем, словно проповедник из Святых Роллеров.
— Неужели док дал ему какую-то отраву? — спросил я у Саржа.
Сарж пожал плечами:
— Кончайте, босс. Оставьте доктора в покое. Он склеил вашу руку. А ведь у него было не так уж много практики с тех пор, как его вышибли из «Бледсо».
Теперь понятно, почему лекарь пил бочками до дна. Просто он сам находился на самом дне… Я посмотрел на Плоскомордого. Костоправ наверняка какой-то родственник его новой дамы сердца.
Морли молча, но с явной неохотой расплатился с доктором. Стручок выглядел почти таким же несчастным, как его дядюшка.
Я решил выпроводить старикана, пока темный эльф готов расщедриться.