Покойник решил не отставать. Внезапно в моем сознании стали одно за другим возникать события последних дней: его милость перекачивал их напрямую в мозг епископа.
Он не упустил ни малейшей подробности. Выдоил меня до дна, обрушил на старого доброго епископа все мои чувства, все мои мучения. Пытка продолжалась не больше часа. Я страдал не слишком сильно, поскольку уже через все это проходил, а вот на старика было жалко смотреть. Зато Карнифан почувствовал на собственной шкуре, каково смертному в компании богов.
Нет, нельзя так жестоко обходиться с человеком, пусть он и законченный атеист.
Морли, поглаживая подбородок, задумчиво наблюдал за страданиями Карнифана. Его Покойник пощадил.
«Все. Не спеши, Гаррет. Пусть епископ придет в себя».
Ждать пришлось недолго. Взгляд Карнифана стал осмысленным.
— Это правда? — спросил епископ.
— Неужели я, по-вашему, способен придумать такую чушь? Правда чистейшей воды.
— Я не могу вернуться вот так…
— Состряпайте какую-нибудь историю.
Он не понял.
— Посудите сами, кто вам поверит? — пояснил я.
Наконец до него дошло, и он усмехнулся:
— Вы правы. Никто не захочет поверить.
— Что вам было нужно?
— Вовсе не то, что я получил. Я был уверен, что всему виной какой-то катаклизм, и предполагал, что мы сумеем тем или иным образом обратить случившееся на пользу церкви. Но вы убедили меня в том, что боги действительно существуют. Все, даже те, о которых я никогда не слышал. Кроме того, мне стало ясно, что иметь богов — гораздо хуже, чем не иметь их вовсе.
Я мысленно согласился с ним.
— Но вера в то, что они существуют, приносит утешение множеству людей.
— А меня не утешает, а тревожит. Сегодня воистину тяжелый день, мистер Гаррет, — сказал епископ, сверкнув глазами. — Насколько я понимаю, до конца еще далеко? Остались некие оборванные нити, следы, ведущие в никуда… Так?
Я потер лоб. Сколь прекрасной была моя жизнь, когда я беспокоился лишь о том, чтобы не доставить неприятностей танферским паханам! Перед моим мысленным взором возникли холмы Бохдан Жибак. Десять тысяч теней на склонах холмов, и каждой из них теперь известно, кто такой Гаррет. Терпеть не могу привлекать внимание публики с Холма. Что уж говорить о богах! Сами понимаете, насколько это опаснее.
А внимание я привлек, иначе этот любопытный епископ не пожаловал бы ко мне в дом. Святой Шаромыга, представитель Комитета… Небось такой же святой, как брат Карнифан. А вдруг священникам и жрецам всех без исключения культов, обретающихся на улице Богов в Квартале Грез, были видения со мной в главной роли? Что тогда?