«Вот именно. В таком случае полагаться следует лишь на Шустера и ему подобных. Лишь они способны предотвратить катастрофу».
— Ты думаешь, Слави Дуралейник попытается захватить власть?
«Все возможно. Как я уже сказал, он не страдает от недостатка уверенности. К тому же знает, что его когда-то считали народным героем. Может статься, он полагает, что простые карентийцы примут его как спасителя».
В Кантарде во время войны так и случилось. Аборигены, уставшие от бесконечных склок между двумя насквозь прогнившими империями, провозгласили Слави своим королем.
Черт возьми, он был моим кумиром, ибо не церемонился с властями предержащими и не терпел некомпетентности и взяточничества. Без Слави нам бы не удалось одержать победу в Кантарде. Этого не сможет отрицать никто, ни сам король, ни простой солдат (хотя роль Дуралейника каждый из них объяснил бы по-разному). Среди власть имущих друзей у него не было. А догадайтесь, кто платит тем парням, которые пишут историю великой войны?
— Честно говоря, не хочется верить в то, что он такой хладнокровный и беспринципный сукин сын.
«Он ненавидит карентийскую аристократию ничуть не меньше венагетской».
С того самого момента, как перешел на нашу сторону, Слави Дуралейник вполне сознательно и систематически унижал, оскорблял и третировал венагетских генералов, чародеев и правителей, которые некогда нанесли ему кровную обиду.
— Может, он не разобрался в карентийском характере? Хотя вряд ли, раньше он ошибок не допускал…
«Ты прав. Он не понял, что карентийцы привязаны к своему королевскому роду и своим аристократам, несмотря на то что регулярно их приканчивают».
Вообще-то, аристократы сами приканчивают друг друга. В эти дни на улицах полным-полно пламенных революционеров, но даже отъявленнейшие из них, насколько мне известно, не смеют покушаться на государственный строй, то бишь на монархию.
Точнее, кое-кто покушался. Но то были не люди. И угадайте-ка, кстати, кого поносили больше всего?
«Скоро вернутся мисс Торнада и мистер Тарп, но время еще есть, и я могу рассказать тебе о последних подвигах Слави Дуралейника».
— Сказать по правде, меня гораздо больше интересуют подвиги знакомых тебе божеств. Вполне возможно, эти боги вкупе с богинями уберегут нас от надвигающихся неприятностей.
Покойник неохотно признал, что в моих словах есть доля истины.
— Ты следишь за Адет?
«Я ощущаю ее присутствие».
— Если я выйду, ты сможешь что-нибудь с ней сделать?
Он не ответил. А когда я уже собрался его пихнуть, произнес: «На то и храбрость, чтобы ее испытывать».