Вокруг постепенно окончательно темнело. На западе отгорали закатным пламенем горы, небо на востоке совсем почернело и покрылось ранними, ещё не яркими, звёздами. Пока их было не больше трёх десятков, но каждую секунду вспыхивали всё новые и новые, обещая обычную южную ночь. Тёплую, сухую, и, как это всегда бывает, без малейшего ветерка.
Расталкивая собравшуюся толпу, к своему месту проследовал Дуглас. Старик активно работал тростью, как опираясь на неё, так и раздвигая людей, ворочая палкой на манер рычага. Он встал перед линией, несколько секунд потоптался на одном месте, злобно ворча себе под нос, затем начал тщательно искать что-то взглядом. Наконец, увидел Лору Леоне и махнул тростью в её сторону.
— Эй, мисс! — крикнул он и сделал два особо энергичных взмаха. — Вы, конечно, можете называть себя королевой негритянского царства, это не моё дело. Но считаю своим долгом посоветовать вам убираться отсюда как можно скорее. Поверьте, как только я отсюда выберусь, генерал Макартур тут же узнает про ваше чёрное кубло. И уж он-то не останется равнодушным к словам сослуживца.
— Николас, Николас, — остановил противника Кестер Макгрегор. — Не мечи бисер, Николас. Неужели ты ещё не понял, что ни я, ни ты ни в коем случае не выберемся отсюда живыми? Ведь овце понятно, что если армия узнает о городе полном чёрномазых бибизьян, зарабатывающих на жизнь разбоем, то долго им не протянуть.
— Они не посмеют, Кестер, — неуверенно ответил Николас.
— Хватит болтовни, джентльмены, — раздался с балкона голос сеньориты Леоне. — На часах без минуты девять вечера.
Словно послушавшись её, часы зашипели, стрелка прыгнула на цифру двенадцать, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Оба противника, все шестеро оставшихся внуков, вдруг выхватили оружие начали судорожную пальбу. Первыми упали пятеро ганфайтеров. Следом за ними послышались крики из толпы зрителей. Джек почувствовал мощный удар в низ живота, и рухнул на спину, расталкивая стоящих за ним.
Каждая попытка пошевелить ногами вызывала невыносимую боль. Руки, правда, работали штатно, но о том, чтобы встать, можно было и не мечтать. Хотелось выть от понимания того, что ему перебили позвоночник, и теперь он не сможет ходить. Жора протянул руки и упёрся пальцами в развороченную пряжку ремня. Чуть потянул её на себя и стало намного легче. Острая боль прошла. Засунул палец под ремень. Так и есть. Изнутри торчат острый осколок пряжки и горячая, сплющенная свинцовая пуля. Джек судорожно расстегнул ремень и отбросил его в сторону, не забыв, впрочем, выдернуть револьвер.