Про меня они, кстати, тоже знали и даже обмазались какой то ерундой, отбивающей человеческий запах. По ней-то я их и нашёл, собственно говоря — очень уж вонючая была штука… Раньше таким у нас не пахло.
— Эээ… Простите, госпожа. Но у меня выбора не было. — решила наконец повиниться воровка, после слегка затянувшегося молчания. Маг ушёл, девчонка пребывала в задумчивости, палач улыбался и тихонько прихлёбывал чай, а я просто лёг на пол и лежал. И похоже это безмолвие действовало на ёрзавшую воровайку похуже всяких там пыток.
— Ммм?.. А. Да ничего. Бывает. — призналась девчонка нейтральной фразой всех миров и народов, — Посадите ее пока в «магическую» камеру под… Заблокируйте дверь в её камеру насмерть, попросите Лерона проверить двери всех «магических» камер и попросите охрану проявить к её камере особое внимание. Папа решит как с ней поступить.
Вышла из задумчивости девчонка и поманив меня вышла из пыточной…
— Хитрые какие мерзавцы. — поделилась она со мной наболевшим. И тут я не мог не согласиться. И правда заморочились, гады.
Потом мы потихоньку потопали обратно в комнату. Мирене предстояло взять кое-какие книженции, поскольку из-за такой малости никто занятия отменять не станет. Задержаться — это да, это можно, всё же покушение, а все мы люди. Но вот отменять занятие — за такое учитель и батюшке мог нажаловаться! А девчонка походу поведала мне, какие гадости подготовила для неё жизнь. Ну, то есть перечислила более-менее удачные покушения — как сегодняшнее. Её пытались застрелить на охоте, затевали несколько покушений при выезде в город, а один раз даже пытались отравить. Но отравления и проклятия считались в аристократической среде верхом неприличия, так что тогда её батюшке помогли отыскать виновника всем миром и поступили с ним очень жестоко. Это оказался какой то зажравшийся и не очень умный барон, у которого отобрали всё имущество, а потом и вовсе сварили в чане с ядом. Чтоб остальным неповадно было! Потому что война войной, но вот газы и вирусы применять нельзя…
— Мда… Не любят тебя местные… — слегка по-офигевал я.
— Почему это? — искренне удивилась девчонка. Мы пришли, и она открыла двери ключом, на который я теперь смотрел совсем по другому. С уважением.
— Убить вот пытаются. — намекнул я и припомнив события буквально месячной давности… — И довольно регулярно.
— Ой, нет, конечно. Наоборот, я многим нравлюсь! Это просто… Положено так. Вот смотри. Я единственная наследница имени, и отец меня очень любит. Если меня убить — чтобы насолить или ещё по какой нибудь важной причине — то и род прервется, и отца моего из политической борьбы можно вывести! Две цели одним выстрелом. А если ещё подготовить нужные улики, то с его помощью можно и от своих врагов избавиться — он же захочет отомстить! А ещё можно убрать претендент куна роль будущей королевы. Видишь? Четыре цели.