— Сто пятьдесят косарей, мать моя женщина! — простонал я. — А скидки бывают?
— Цена окончательная.
Я ещё раз перелистал талмуд туда-сюда. Более дорогие варианты под студию были. Более дешёвых — нет.
— Ладно, — выдохнул я и ткнул пальцем в картинку. — Этот. Куда тебе деньги пихать?
Деньги списались с моего счёта тут же.
Вы начали строительство дома
Оставшееся время строительства: 1 д. 23 ч. 59 м. 58 с.
Я вышел из ратуши и почувствовал себя голым. Даже осмотрелся на всякий случай — нет, вроде бы шмот на мне. А на душе так тоскливо-тоскливо… Такую прорву денег вбухать в такое скучное дерьмо, как дом… Господи, за что? За грехи, видать…
— Вот он!
Я нашёл взглядом Даймонда сотоварищи. Их в этот раз было меньше — пять человек всего и без мага. Тут же покрылись доспехами, ощетинились мечами.
— А, здорово, пацаны, — вяло сказал я. — Тоже в градоначальники метите? — и показал большим пальцем на объявление.
С Даймонда исчезли доспехи. Он огромными круглыми глазами посмотрел на меня, на объявление, снова на меня.
— Ты?! — проорал он. — Да никогда!
И рванул в ратушу, оттолкнув меня с дороги. За ним поспешили остальные. А я, улыбнувшись, побрёл себе в неизвестном направлении, насвистывая мелодию из фильма «Человек-амфибия».
* * *
— А-а-а-а, кха-кха, буэ, кгх-тьфу, о-о-о, аргх, гжлах! — вот всё, что я мог выдавить в ответ на приветствие Дона.
Я искренне старался говорить сквозь кашель, но получалось, по-моему, фигово. Впрочем, Дон мог бы понять суть, если бы ему было не плевать на меня. А ему было плевать. Он желал лишь знать, зачем я сп**дил стул из его кабака.
— Мёрдок, что ты делаешь? — устало спросил Дон. — Вернее… Как ты это делаешь?
Я, наконец, совладал с кашлем и заговорил более внятно:
— Спасибо, что спросил, Донни. Итак, я взял стул у тебя в кабаке, поставил его напротив своего строящегося дома, сел, выдрал страницу из книги про х*й с п**дой, завернул в неё пучок бес-травы, потом нашёл какого-то мага, который скастовал фаерболл и пустил его по касательной. Косяк я прикурил от него и теперь, типа, сижу и наслаждаюсь тем, как отымел этот глючный проект в бесчисленный раз. Как тебе такое объяснение, мой дорогой и единственный друг?
Дон, как всегда, качал головой. Осуждающе. Я затянулся снова, у меня опять глаза на лоб полезли. Господи, какая дрянь! Но не бросать же. Это ведь символ победы над системой. Бросить косяк — всё равно что высморкаться в знамя.
— Дом, значит? — Дон одобрительно посмотрел на нарисованный забор, за которым виднелся уже совершенно с виду готовый дом. — Это хорошо. Молодец, Мёрдок. Приду к тебе на новоселье.