Я грустно покачал головой и забрал у Вивьен кувшин.
— Ты расстроился, — тихо спросила она, когда мы отошли.
— Забей, — вздохнул я. — Это творчество внутре клокочет. Всё нормально будет.
— Рада, — сказала Вивьен и засвистела. Я узнал мотив, который наигрывала рыжая тёлка в кабаке, пропустил Вивьен вперёд и выдал ей пинка для профилактики оптимизма.
— Мёрдок, а мы будем завтракать? — спросила Вивьен, когда я утром, купаясь в полуденных солнечных лучах, стоял на балкончике второго этажа и пил пиво из кувшина.
— Конечно, — бодро сказал я и протянул ей кувшин. — Вот, я тебе оставил.
Вивьен с кислым видом приняла от меня кувшин.
— У меня очень тяжёлое ощущение в груди, Мёрдок, — сказала она. — Как называется человеческое чувство, напоминающее тоску, когда веселье заходит слишком далеко, и ты понимаешь, что оно из инструмента психологической разрядки превращается в безысходную тюрьму, которая ежесекундно поедает твою бессмертную душу, и ты не знаешь, что делать, потому что начал веселиться, чтобы избавиться от тоски?
— Вдохновение, — пояснил я. — Завтракай и спускайся вниз, пацаны идут.
Пацаны пришли, как я и заказывал — в половине первого. Самое оно, чтобы нормально полабать. Постучали. Из-за двери было слышно, что они уже о чём-то яростно спорят. Когда я открыл дверь, каждый попытался пройти первым, застряли и заматерились. Ну, Рома заматерился, Иствуд-то культурный.
— Два дебила — это сила, — вздохнул я, втаскивая их за шкирки. — Добро пожаловать, всё такое. Пива нет, надо было со своим приходить.
— Мёрдок, харэ уже бухать, — сказал Рома. Выглядел он каким-то несчастливым. — Давай бабло зарабатывать?
— Ты поучи отца бабло зарабатывать! — прикрикнул я. — Кто охеренный домовладелец, а кто — бомжара, ночующий на улице? Вот то-то же. Давай в студию, установку сюда. Бля, Рома, я тебе куда сказал?! Сюда ставь! Во! Иствуд, ты — здесь стоишь, лады? Всё, круто, работаем. Давайте сделаем прогон «Звезды» и прикинем, что можно улучшить.
— Привет, мальчишки!
Вивьен, пошатываясь, спускалась по лестнице с пустым кувшином в обнимку, и, разумеется, привлекла всеобщее внимание.
— Здрсьть… — пробормотал Рома.
Я уже давно заметил, что он при виде девчонок первым делом смущается, а потом начинает гнать так, что даже мне дурно делается. Иствуд посмотрел на Вивьен коротко, потом перевёл взгляд на гриф своей басухи.
— Я так понимаю, ты с ней спал? — спросил он, нимало не стесняясь присутствием Вивьен.
— Завидуй молча, — сказал я с важным видом.
— Да я не завидую…
— Да, конечно, ага, — фыркнул я.