Вскоре после прибытия в Манилу в 1980 году у меня состоялось несколько встреч, бесед в министерстве иностранных дел Филиппин.
Мы неизбежно, сказал мне один филиппинский дипломат, должны были пересматривать многие аспекты внешней политики. Ведь она формировалась в условиях колониализма и унаследовала многое от тех времен. Избавиться от американского стереотипа не представлялось возможным. Играл роль даже тот факт (при этом дипломат вызвал секретаря и попросил принести список сотрудников МИДа, которые работали в день провозглашения независимости), что все чиновники нашего ведомства получили образование в вузах США. Принесли список, и я наглядно убедился в справедливости сказанного: против каждой фамилии значилось: закончил Гарвардский университет, Чикагский, курсы в Сан-Франциско…
Однако такое положение дел не могло продолжаться долго. Тем более оно все чаще и чаще приходило в столкновение с интересами нации. Дипломатическая служба стала проводить в жизнь принятые правительством решения развивать политические и экономические связи в мире, а также пересматривать «особые» отношения с Соединенными Штатами. Наиболее яркий пример новых веяний — сближение с социалистическими странами.
— Новый курс дался нелегко, — вспоминал дипломат, — необходимо было преодолеть навязанную американцами «жесткую позицию» по отношению к этим государствам. Но разум, если хотите, прагматизм, победили.
К осени 1973 года были установлены дипломатические отношения с некоторыми социалистическими странами. А в 1976 году — с СССР.
Дворец Малаканьянг, что в переводе означает «Дом большого вождя», не узнать. Раньше стоял он, окруженный солдатами, отдававшими честь черным лимузинам. Сегодня здесь толпы людей, вдоль чугунной ограды расположились торговцы водой и фруктами. Постоянно подъезжают пассажирские грузовички с провинциальными номерными знаками. Дворец, превращенный решением нынешнего президента в «народный музей», зажил новой жизнью. Много перемен произошло в стране после февральских событий 1986 года.
Однако кризисная ситуация в экономике сохраняется. Тяжелым бременем продолжает висеть на ней внешний долг. А между тем нужда в финансах, естественно, не уменьшилась. Частично ее надеются удовлетворить за счет тех средств, которые незаконно, путем взяток, казнокрадства, всякого рода махинаций, были присвоены и вывезены за границу некоторыми высшими деятелями прежней администрации, а также дельцами, нажившими их нечестными путями. Поэтому всеобщую поддержку вызвало, как и прежде, объявление о борьбе с коррупцией. На первых полосах газет было опубликовано, например, сообщение о том, что Лусио Тана, одного из «сигаретных и пивных королей», заставили выплатить пошлину за ввезенные им ранее беспошлинно японские грузовики. Опасаются быть пойманными за руку и иностранные компании, которые с помощью взяток прокладывают себе путь на Филиппины, покупают право на грабеж природных и эксплуатацию людских ресурсов страны. В центре внимания становятся и многие другие вопросы. Например, что делать с «белыми слонами»? Так филиппинцы называют престижные сооружения, на которые прежняя администрация тратила огромные суммы из бюджета. Они строились для приема высоких гостей, съедая огромные средства, которые могли бы пойти на строительство жилья для бездомных, а их на архипелаге немало. По данным газет, в стране из каждых десяти филиппинцев семь живут ниже черты бедности.