Секрет конкурентоспособности «Табакалеры» прежде всего в том, что десятилетиями тысячи и тысячи рабочих, крестьян, не покладая рук, трудились на компанию. И труд их всегда обходился «Табакалере» дешево. Компания одной из первых приступила к созданию частных армий из наемников. Поэтому на плантациях всегда царили «спокойствие и порядок». Следили за послушанием 1и на фабриках. Своими силами, а также силой армии и полиции владельцы компании не допускали «нарушения классового мира». Адвокаты «Табакалеры» немало постарались, чтобы правительственные органы постоянно совершенствовали законодательные положения о стачках (в сторону запретов), дабы свести требования рабочих к минимуму. Стоит ли поэтому удивляться тому, что за сто лет существования «Табакалеры» в жизни рабочих мало что изменилось, — тот же изнурительный труд, те же лачуги, тот же испуганный взгляд.
Гораздо больше проблем и беспокойства для компании создавала конкуренция с долларом. Но здесь дельцы из Барселоны проявили удивительную способность приспосабливаться. Выхватив бразды колониального правления у испанцев, американцы не закрыли «Табакалеру», поскольку сама компания охотно шла на сотрудничество с новыми колониальными властями. Более того, некоторые карательные операции американской армии субсидировались из кассы «Табакалеры».
Но дружба дружбой, а табачок, то есть денежки, врозь. Сигара не выдерживала натиска миллионов дешевых «верблюдов»: так по сорту сигарет «Кемел» — «верблюд» — называли все американские сигареты. Нужно было спасаться. Первая и главная мера — сокращение производства. В результате из двенадцати тысяч рабочих остается шестьсот. Остальных — за ворота, на произвол судьбы. С крестьянами поступили еще проще:, продали «лишние» земли, ничего даже им не объяснив.
«Сэкономленные» на сокращении рабочей силы и вырученные от продажи земли деньги «Табакалера» вкладывает в страховое дело, морские перевозки, торговлю прохладительными напитками, в производство копры, сахара, бумаги, соли, веревок. Поэтому-то ее и называют «всеядной компанией».
Заканчивая осмотр фабрики, Исаак Сан-Хосе привел меня в упаковочный цех. Сотни красивых коричневых коробок. На некоторых вижу надписи: «Сити бэнк», «Японские авиалинии» и т. п.
— Это заказ для подарочных фондов, — объясняет мой спутник. — Чтобы преподнести сигары своим клиентам или именитым гостям…
На подарках цену обычно не ставят. А «Компания Хенераль де Табакос де Филиппинас» особенно пе любит говорить о стоимости своего товара. Никто не должен знать, чего стоила филиппинская сигара, пяти, если не больше, поколениям рабочих на «Табакалере». Здесь люди умирали раньше, чем на других предприятиях.