Я повернулась к спящему Косте и провела кончиками пальцев по его щеке. Он смешно поморщился, но не проснулся. Тогда я опустила руку под одеяло и повела вниз по его животу, но у резинки пижамных штанов замерла. Нет… я не смогла. Это было чертовски неправильно, потому что было продиктовано желанием забыть другого и обязанностью перед женихом. Костя этого не заслужил. С тяжелым сердцем я все-таки уснула.
Утро вечера мудренее, и это действительно так. Проснувшись от аромата кофе, я довольно потянулась. Костя поставил чашку с дымящимся американо на прикроватную тумбочку и легко поцеловал меня в лоб.
— Собирайся, Элис, сегодня хочу приехать в бюро раньше, — деловито сказал он и, подойдя к шкафу, стал выбирать галстук.
— Хорошо. Конечно, — иногда казалось, что мой жених понемногу оттаивает, но потом он снова становился холодным, и я боялась сделать хоть что-нибудь не так. Между нами чувствовалось напряжение, которого раньше не было.
Работа стала спасением для нас обоих. Всю дорогу мы практически не разговаривали. Как обычно, он проводил меня до кабинета, как вчера, не поцеловал на прощание. Мы даже не стали вместе обедать, оба нашли глупые причины не видеться до вечера. А дома снова, как чужие, обсуждали дела клиентов. Только в постели Костя нежно обнял меня, прижал к своей горячей груди и уснул. Ему нужно было чувствовать меня рядом, несмотря ни на что. Но так дальше продолжаться не могло, необходимо было что-то решать в наших отношениях. Самым честным было бы расстаться хотя бы на время, но я не могла. Слишком слабая, трусливая, неуверенная в себе, чтобы решиться на такой поступок, ведь без Кости я пустое место.
* * *
На следующий день у Воронова-младшего было первое слушание дела. Он сразу поехал в суд, а я — одна на работу. В общей приемной встретила Лидочка, разочарованная отсутствием моего жениха, и довольно грубо сообщила, что курьер не может привезти мои визитки, но если они нужны, то можно забрать самой.
— Спасибо, Лид, я заеду за ними в обед. Пришлешь адрес типографии?
— В Интернете можете набрать и посмотреть. У меня сейчас нет на это времени, — кинула она и гордо уселась за свой стол.
Удивительно, как люди зависят от окружения. При Косте Лидочка никогда не позволяла себе подобного в мой адрес, зато стоило остаться со мной наедине, показала истинное лицо. Откровенно говоря, меня мало заботила ревность секретарши, а я не сомневалась, что это именно ревность. Сейчас больше беспокоило, что приходилось быть в бюро без Кости, а значит, одной рядом с матерью и Кириллом Олеговичем. В последние дни мы почти не пересекались, а если я и видела кого-то из них, то старалась скорее уйти к себе в кабинет. Когда рядом был Костя, пусть и за стенкой, я чувствовала его защиту, а без него бюро превратилось во вражеский замок.