— Ты их остригла? — Денис дернулся так, словно мои слова хлыстом ударили по нему, но потом вдруг накрыл ладонью мою руку.
— Побрилась наголо, — он крепко сжал руку, но потом отпустил, успокаивающе поглаживая большим пальцем мое запястье. Я нервно усмехнулась. — Волосы к тому моменту, когда Костя вернулся в Москву, немного отросли, но симпатичной назвать меня было нельзя.
— Зато сейчас ты красавица. Когда увидел тебя на улице у своего ресторана, не мог глаз отвести. А ты словно почувствовала, посмотрела прямо на мое окно.
— Ты за нами наблюдал, — догадалась я. — Значит, не показалось.
— Не показалось.
Мы оба замолчали, и нам как раз принесли еду. Пока официант выставлял на стол тарелки, Денис внимательно рассматривал меня, а я, напротив, делала вид, что меня занимает интерьер ресторана. Здесь было довольно уютно — клетчатые скатерти, занавески на окнах из похожей ткани, какие-то декоративные склянки на деревянных искусственно состаренных шкафах. Людей в зале почти не было, только пожилая пара через два столика и девушка у окна. Она и привлекла мое внимание. Неестественно белые пышные волосы — скорее всего, парик, яркий макияж и очки в толстой оправе. Похоже на какой-то маскарад.
— Лисенок, я бы хотел вернуть долг, — заговорил Денис, вновь подчиняя себе все мои мысли.
— Какой долг? — растерялась я.
— Когда мы были вместе, ты призналась в своих чувствах, а я так и не ответил, — он улыбнулся и отвел взгляд в сторону, а потом снова взял мою руку, переплетя пальцы. Я понимала, что этот жест не несет в себе скрытого смысла, просто нам обоим было необходимо касаться друг друга, делить между собой тепло рук. Денис снова посмотрел на меня, а я с замиранием сердца, вернувшись душой в прошлое, ждала, что он скажет. — Лисенок, у меня тоже были к тебе чувства. Я не мог сказать, что люблю, потому что сам не до конца понимал, что чувствую. Но это было не просто увлечение, желание или влюбленность. В тебе было… да и сейчас есть что-то притягательное, не могу это объяснить…
— Если тебе тяжело говорить, то не надо. Я пойму, и ты не обязан. Мне достаточно и того, что у тебя ко мне что-то было… — начала я, но Власов так строго посмотрел, что я тут же замолчала.
— Мне было одиннадцать, когда в аварии погибли родители, и я попал в детдом. Было чертовски сложно. Домашний мальчик из хорошей семьи, еще вчера балованный любимый сын среди тех, кто никогда не знал родителей. Конечно, меня не принимали. Хорошего отношения к себе можно было добиться только кулаками, уважение — заработать, любовь — заслужить. Постепенно мне все это удалось, но я привык, что если мне симпатизируют, то за что-то. Даже ребята — Леха, Андрей, Лена… С ними я познакомился в летнем лагере, куда нас отправили по программе социальной адаптации — проживание вместе с детьми из полноценных семей. Так вот, даже с ними получилось сойтись не сразу. Только к концу смены мы подружились, и дальше продолжили общаться. С тобой все было по-другому.