Парень усадил меня на кровать и наказал снять колготки, пока он отойдет за чем-нибудь, чтобы обработать раны. Мне было неловко, но я все-таки стянула свои плотные темно-серые колготки и присела на край кровати. Коленки сильно болели, а запекшаяся кровь, смешалась с грязью, но это вдруг стало такой мелочью, учитывая, как беспокоился Денис. Меня даже не волновало, что скажут родители, ведь главное — что сейчас я была с ним.
Денис вернулся с тазиком, мылом и небольшой тряпочкой. Он поставил таз рядом со мной, а сам опустился на пол и хотел промыть мою рану. Он уже занес руку, но я резко дернулась.
— Давай я сама, — испуганно выпалила я.
— Лисенок, расслабься. Я промою.
Мне было стыдно объяснять Денису, что не могу этого позволить. Так вышло, что я никогда не пользовалась бритвой и не думала, что могу оказаться в ситуации, когда светлые волоски на ногах так смутят. Я бы не сказала, что это было так ужасно, но не хотелось, чтобы Денис решил, что я не слежу за собой, а именно это он мог подумать.
— Пожалуйста, Денис, не надо. Я сама промою.
— Хорошо, глупыш, но только потом тебя ждет зеленка! — нравоучительно сказал он, и я поморщилась. — Что такое? Не хочешь зеленки? Но ничего не поделать. Зараза нам не нужна. Давай промывай и рассказывай, что с тобой приключилось.
Я рассказала Денису все как было: как меня толкнули, отобрали сумку и все деньги. Сосед внимательно слушал, хмурился, но не перебивал. Когда я закончила, Денис покачал головой, взял тазик и вышел из комнаты, а у меня появилось странное ощущение, что сделала что-то не то.
— Лисенок, ты родителям звонила? — спросил он, снова устраиваясь на полу.
— Нет, телефон был в сумке, — вздохнула я.
— Ясно. Документы тоже были там? — он достал откуда-то из-за спины зеленку и ватный диск. Я не успела возразить, как он стал обрабатывать правую коленку.
— Да.
— Тебе нужно было сразу в полицию. По горячим следам их могли бы поймать. Да и документы надо восстанавливать.
— Что же теперь делать?
— Позвони родителям, с ними вместе в полицию. Только так.
— Я боюсь, — тихо сказала я, стыдясь признать, что родители меня могут не понять.
— Чего ты боишься? Алис, на тебя напали! Украли документы, вещи…
— Они могут мне не поверить.
— Не поверить? Почему?
Меньше всего на свете я хотела, чтобы Денис меня жалел, но пришлось признаться в том, что родители больше мне не доверяют. А возможно никогда не доверяли. Я рассказала и о наказании, и об обмане с выдуманными ребятами из параллельного класса, умолчала только о подозрениях матери в моей влюбленности.