запишет поэтесса о той комнатке. – Это особенно хорошо: быстро можно попасть к любимым деревьям, а среди них – избранник – можжевельник, который „первый встречает на верху горы“ и зовётся Борис Пастернак. Вшенорская природа помогала жить и писать».
Дом во Вшенорах манит не только потому, что именно в нём Цветаева прожила дольше всех из съёмных домиков (более года), но ещё и по другой причине, сделавшей его особенным.
Цветаева и Эфрон покидают каменный домишко в Горни Мокропсах, со «стенами в полтора аршина», не из-за прихоти – им нужен другой, более уютный и с хорошим видом из окон. И это неспроста: Марина покинула Прагу, будучи беременной. И здесь, во Вшенорах, понимает она, должен был появиться наследник – именно наследник, сын, о котором они с Сергеем давно мечтали.
Из окон нового жилья виден лес и загадочный холм, поросший зеленью. Всё это нравится Цветаевой, необычайно воодушевляя её. Рядом с домом, буквально в двух шагах, в «Вилле Боженке» живут русские эмигранты, их хорошие знакомые. Решено: она будет рожать здесь!
«Сын мой Георгий родился 1 февраля 1925 года, в воскресенье, в полдень, в снежный вихрь, – писала Марина Ивановна. – В самую секунду его рождения на полу возле кровати разгорелся спирт, и он предстал во взрыве синего пламени… Спас жизнь ему и мне Г.И. Альтшуллер, ныне, 12-го, держащий свой последний экзамен. Доктор Григорий Исаакович Альтшуллер, тогда студент-медик пражского университета, сын врача, лечившего Л.Н. Толстого.
Накануне, 31 января, мы с Алей были у зубного врача в Ржевницах. Народу – полная приёмная, ждать не хотелось, пошли гулять и добрели почти до Карлова Тына. Пошли обратно в Ржевницы, потом, не дожидаясь поезда, рекой и лугами – во Вшеноры.
Вечером были с Серёжей у А.И. Андреевой, смотрели старинные иконы (цветные фотографии), вернувшись домой, около 2 часов ещё читала в постели Диккенса: Давид Копперфильд.
Мальчик дал о себе знать в 8 1/2 утра. Сначала я не поняла – не поверила – вскоре убедилась, и на все увещевания „всё сделать, чтобы ехать в Прагу“ не соглашалась… Началась безумная гонка Серёжи по Вшенорам и Мокропсам. Вскоре комната моя переполнилась женщинами и стала неузнаваемой. Чириковская няня вымыла пол, все лишнее (т. е. всю комнату!) вынесли, облекли меня в андреевскую ночную рубашку, кровать – выдвинули на середину, пол вокруг залили спиртом. (Он-то и вспыхнул – в нужную секунду!) Движение отчасти меня отвлекало…
В 10 ч. 30 мин. прибыл Г.И. Альтшуллер, а в 12 ч. родился Георгий…
Да, что – мальчик, узнала от В.Г. Чириковой, присутствовавшей при рождении. „Мальчик – и хорошенький!“