– Давай-ка я ещё одну винтовку прихвачу. Лишней не будет, – Светлов отстегнул с ремня убитого японца ещё один подсумок с патронами, передал его Брехту и, повесив на плечо вторую винтовку, зашагал на юг, не оборачиваясь.
Шли молча. Каждый о своём думал, да и слушать надо, могут же японцы и ещё одну группу отправить. Передвигаясь за широкой спиной бывшего хорунжего, Брехт ничего, кроме своих шагов и сопровождающего их противного стрёкота сорок не слышал. Лагерь они не увидели, а унюхали. Несло жаренным мясом. Ветерок слабый был как раз с юго-востока и вот – навеяло. Аж, слюнки потекли. Так беляши пахнут, которые Катя-Куй готовит по выходным. Как-то они по-другому называются? Блюдо не корейское, а уйгурское. Китайцы научили в Маньчжурии. Точно! Хошан, называются. Вспомнил. Дед, который бывший их комиссар, угощаясь, закатывал глаза и качал головой, но когда Куй его спрашивала, вкусно ли, отвечал всегда одинаково: «Лучшие беляши – это котлеты. Там и снаружи мясо и внутри мясо».
Нда. Задумался и впечатался в спину Светлова.
– Тихо.
Дальше пошли пригибаясь. Запах становился сильнее, гады. Ещё не схватили, а уже пытают. Домики вынырнули неожиданно. Ух, ты, прогресс, удивился Иван Яковлевич. Домики были щитовые. Три уже собраны, а один только начали монтировать, и было видно, что его из щитов деревянных собирают. Сейчас никто не работал. В лагере почти не было народа. Кухня – точно такой же домик была чуть в стороне, а два домика стояли прямо на опушке и только на пороге одного сидел пожилой японец в офицерских брюках с помочами (или подтяжками), но босиком и играл со щенком. Белая рубаха заправлена в брюки. Гимнастёрка лежала рядом на крыльце. Твою ж налево! Прямо на видном месте контрпогон с большой серебристой звездой и двумя широкими красными просветами. Ну, уж знаки различия армии вероятного противника Брехт знал, в отличие от языка. Это был целый майор.
– Живым надо взять, – шепнул он изучающему диспозицию диверсанту.
– Естественно. Давай кухоньку посмотрим. Такое ощущение, что тут кроме этого майора и повара нет ни кого. Всех положили…
Только он это сказал, как из домика вышла девица. Ну, вот, привыкли гады с комфортом воевать. Девушка что-то прочирикала.
– Китаянка, – сообщил Светлов, – пошли на повара взглянем.
Событие двадцать девятое
Ночью чёрной, ночью тёмной-
Был приказ по фронту дан,
Завязался бой упорный
Возле озера Хасан!
Звёзды в небе не светили
Но пылала кровь огнём
Мы не раз японцев били
И ещё не раз побьём!
Брехт по приказу Светлова взял под прицел подход со стороны (как это назвать?), посёлочка. Сам же хорунжий прополз к куче камней, что накидали японцы. Видимо когда домики устанавливали, то сначала порядок навели, убрали все камни с территории, верхний слой почвы ещё срезали, чтобы трава не мешала, и там тоже камни попадались, Вот всё это сложили на окраине, пусть будет – военного городка. Получилась приличная горка. И она крайне удачно позволяла со стороны леса подобраться к столовой. Не продумали самураи. Оно и понятно. Они пришли территорию осваивать, а не с гайдзинами воевать. Воевать будем на чужой земле. Малой кровью. Знакомая доктрина. Тут земля своя. Тут просто нужны удобства.