, его очень оригинальным способом выручил профессор В. А. Десницкий. В. А. Десницкий вмешался в заседание, на котором бурно «разоблачали» Беркова, когда нападки на ученого достигли апогея. До Десницкого говорил некто Ёлкин — журналист, незадолго до того в одной из газет обрушивший на профессора ряд бездоказательных обвинений, носивших политический характер. Десницкий прежде всего пренебрежительно задел его, сказав: «Здесь до меня выступал некто Ёлкин или Палкин, я ничего не понял из того, что он говорил». Так он сразу дал понять, какая дистанция существует между известным ученым Берковым и никому не известным писакой, поносившим его. Далее с позиций знатока литературы XVIII века он стал резко критиковать Беркова за неиспользование им некоторых исторических сведений и какие-то неточности. Берков, беззащитный перед нелепыми политическими обвинениями, не мог кротко сносить профессиональную критику и стал «отбиваться», возражать. Между ним и Десницким возник чисто профессиональный спор, в котором Берков проявил всю свою огромную эрудицию. Этот научный спор был совсем не интересен начальству и проработчикам, которые стали покидать зал. Зрелище разоблачения и осуждения ученого-«еретика» было сорвано. Павел Наумович, очевидно, не был обижен на Десницкого за эту полемику в тяжелый для него момент. Во всяком случае, через много лет, в 1971 году, в «Ученых записках Ленинградского педагогического института им. Герцена» были напечатаны его воспоминания о В. А. Десницком, а в журнале «В мире книг» в 1969 году появилась его статья об уникальной библиотеке Василия Алексеевича.
Курс литературы народов СССР П. Н. Берков стал читать, сменив И. П. Еремина, который вел этот курс у нас до того. Исследователь и тонкий интерпретатор текстов древнерусской литературы, И. П. Еремин стремился передать стиль и колорит каждой из национальных литератур. П. Н. Берков обстоятельно рассматривал историческую судьбу литератур и судьбы авторов, создававших и развивавших их.
Среди своих слушателей П. Н. Берков замечал приезжих, интересовался ими, проявлял сочувствие к их положению в чужом для них городе. Он отмечал талантливых студентов этой категории, всегда готов был им помочь преодолеть бытовые трудности. Сам Павел Наумович в начале своего пребывания а Петрограде чувствовал себя «приезжим», его «малая родина» тоже была удалена от столицы, культура окраин России не была для него экзотикой. В родном своем городе Аккермане он уже в гимназические годы занимался собиранием сведений по истории этого края, соединяя интерес к этнографии края с поисками следов античной древности. Впоследствии, учась в Венском университете, Павел Наумович приобщился к египтологии, но докторскую диссертацию, которую он защитил по окончании университета, основал на своих занятиях славяноведением и посвятил А. П. Чехову и русской действительности его времени.