Такой новый образ жизни, связанный с обретением национального стиля, потребует радикального культурно-цивилизационного преобразования Центральной России. Она должна из нынешней полупустыни, преображающейся лишь к столице, превратиться в комфортное и эстетически прекрасное музейно-парковое пространство с кремлями, соборами, монастырями, историческими улочками, старинными усадьбами. Она должна дарить такую же радость уютной и прибранной, достойной человека жизни, какую дарит опорный регион Европы от Центральной и Северной Италии через Западную Германию и Восточную Францию до Бенилюкса. Аналогичное пространство в России от Новгорода до Орла и Чернигова, Бреста и Смоленска до Казани должно сформироваться и в России. А затем к нему должны прибавляться и другие столь же уютно обустроенные пространства на северо-западе России (Серебряное кольцо), на юге России – по черноморскому и Азовскому побережьям, по Дону и Волге, на Урале, в Сибири. С поводами для инсинуаций об унылой, однообразной и веющей безысходностью России должно быть покончено раз и навсегда.
Ещё одна черта будущей России – это её транспортное сжатие, которое, несмотря на огромность территории, позволит воспринимать её как единое жизненное пространство, доступное для удобных и быстрых перемещений. С одной стороны, мы можем представить себе развитие новых железнодорожных технологий, которые позволят связать Москву и Владивосток Гипертранссибом, который будет проезжаться поездом за сутки. Ещё более плотной в этом смысле станет связанность большинства регионов Европейской части России. По мере экономического роста и выхода на новые технологические горизонты мы вправе ожидать и развития авиасообщений в России, так что они приобретут дешёвый, постоянный и регулярный характер, особенно если удастся создать единую надёжную систему безопасности, эффективно блокирующую террористические угрозы и предупреждающую технические сбои.
В геополитическом отношении будущая Россия видится нам обернувшейся к Арктическому океану. Его освобождение ото льда скоро дойдёт до такой степени, что из ледовой преграды он обратится в надёжную и кратчайшую связь между западным и восточным полушариями, в новый внутренний океан, приходящий на смену Атлантике и куда более перспективный, чем слишком уж необъятный Тихий. Впечатляющие позиции России на этом океане, ставшем, как и Сибирь, нашей долгоиграющей ставкой. Отрезанная доселе от прямых океанских выходов, разделённая с востока на запад отсутствием сквозных океанских путей, Россия внезапно предстаёт перед миром едва ли не как владычица океанов. Во всяком случае, западные стратеги уже готовятся к такому положению и переосмысляют основы маккиндеровской геополитики, базирующейся на тезисе, что русский «Хартленд» – это континентальное пространство, отрезанное от моря.