Русские. Нация, цивилизация, государственность и право русских на Россию (Холмогоров) - страница 97

С одной стороны, это открывает для России неисчислимые перспективы великой океанской державы. С другой – ставит вопрос об угрозах для колоссального русского побережья, дотоле обороняемого льдом, теперь же оставленного на оборону нам самим. Отсюда понятно, что Россия не сможет больше позволить себе флотофобию и континентальную успокоенность. Мы будем нуждаться и в сильном флоте, и в напряжённой глобальной стратегии, которая утверждала бы те преимущества, которые дарует нам новая геополитическая позиция.

Таков парадокс. В логике хронополитики призванная к самоосвоению и самопостижению, к сосредоточенной опоре на свою идентичность, в логике геополитики Россия предстанет перед колоссальным глобальным вызовом, дающим характерный для морских держав импульс к напряжённому развитию. Каков будет тот синтез, который России суждено получить из такого парадоксального сочетания в своей жизни консервативного и динамического начал? В этом и состоит, пожалуй, главная тайна русской реставрации будущего.

Обсуждение поправок в Конституцию России и, прежде всего, в её преамбулу, приобрело лавинообразный характер. Со всех сторон идут предложения о том, в какой формулировке должен быть упомянут русский народ (в том, что он обязан быть упомянут – сомнений нет ни у кого, кроме совсем уж упертых либерально-бюрократических лоббистов и национал – сепаратистов). Безоговорочно поддержано Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и другими религиозными лидерами инициатива К.В. Малофеева о необходимости внести в Конституцию упоминание Бога. Все большее понимание находит и требование четко зафиксировать в основном законе определение брака как союза мужчины и женщины и, тем самым, перекрыть путь международным извращениям.

Бросается в глаза, что к обсуждению конституции всерьез оказались готовы почти исключительно консерваторы. Всё, что могут делать либералы, это кудахтать: «Руки прочь от шедевра ельцинской политической мысли». Тот текст, который у нас есть сейчас, – это ведь их конституция, принятая в результате государственного переворота 1993 года, закрепившая результаты разрушения великой страны, сделанная с помощью юридических уловок практически неизменяемой.

В ельцинской конституции не нашлось места ни Богу, ни русским, потому что место Бога там занимало «мировое сообщество», что на практике означает победителей в Холодной войне – США и Запад. По сути это была конституция ограниченного суверенитета России. И не случайно, что как только президент в своем послании выразил намерение ограничить всемогущество этого языческого божка – «мирового сообщества», подвинуть его из конституции, тут же в ней освободилось место и для Бога, и для русского народа, которых он вытеснил.