«Это был шок. От Ельцина невозможно было ожидать такого шага, и все же он принял решение», – пересказывает впечатления от услышанного Юмашев. Сообщая о своем решении, Ельцин не спрашивал совета, не ждал, что его отговорят, он ставил перед фактом.
– Это абсолютно правильно и необходимо. Путина народ выберет. Не хочу быть препятствием, – пересказывает общий смысл слов Ельцина Юмашев.
«Ничто не выдавало мыслей папы о досрочной отставке», – вспоминает дочь Татьяна поведение Ельцина.
Зато после принятия решения и до 31 декабря 1999 года включительно Ельцин был воодушевлен тем, что впереди такое кардинальное изменение в жизни страны. Знали о нем только четыре человека, они готовили все необходимые бумаги. Такое не поручишь секретарше – некоторые документы приходилось печатать Волошину. Он же помог президенту составить поминутный график добровольной передачи власти в ядерной державе.
29 декабря 1999 года Валентин Юмашев зашел в маленький кабинет в Первом корпусе Кремля – в здании, где расположен кабинет президента России. Секретарь Юмашеву к тому времени по должности уже не полагался, но он и сам хотел остаться в одиночестве. Юмашев включил свет, отключил все телефоны, чтобы сосредоточиться, и запустил компьютер. «Сегодня я последний раз обращаюсь к вам как президент России, – подумав, напечатал Юмашев. – Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку».
Речь президента обычно пишут спичрайтеры, но этот текст президент поручил написать Юмашеву: о том, что Ельцин решил уйти в отставку, знали только он, Владимир Путин, тогдашний глава АП Александр Волошин и дочь президента Татьяна (в какой-то момент Юмашев уговорил Ельцина рассказать о своем решении еще и ей). На следующий день Юмашев дал Борису Николаевичу почитать текст будущего обращения к гражданам.
Один из самых близких к Ельцину людей и его будущий зять почувствовал настрой политика. «Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись, – прочитал президент. – И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее… В чем-то я оказался слишком наивным…»
Просмотрев текст дважды, президент вопросительно посмотрел на советника, потом отвернулся и задумался. «Стал править: никто не должен думать, будто я ухожу в отставку по болезни или кто-то вынудил меня пойти на это решение, – рассказывал Ельцин в книге «Президентский марафон». – Валентин заспорил, сказал, что никто и не думал, что вас можно заставить уйти – по болезни или по какой-либо другой причине. Какая еще болезнь за полгода до выборов?! Эта правка утяжеляет текст. Я подумал, еще раз перечитал и согласился: пожалуй, он прав». Этот текст больше никто не увидит до утра 31 декабря.