приехал на встречу к уже находившемуся в опале олигарху в Лондон. На связь Березовский так и не вышел, и коллеге пришлось вернуться в Москву.)
Когда Авен узнал, что Березовский так и не встретился с Юмашевым, он убедил Юмашева приехать еще раз. Со второго раза все получилось: Березовский и Юмашев быстро нашли общий язык, а вскоре стали друзьями.
В дружбу вплетались и бизнес-интересы. Юмашев искал спонсора для издания второй книги Ельцина «Записки президента». Если издание «Исповеди на заданную тему» оплачивалось из-за рубежа, и эксклюзивное право на распространение было у Эндрю Нюрнберга, то на этот раз Юмашев болел за русскую версию. Спонсором стал Березовский. Он предложил Юмашеву сначала помощь с «Огоньком», а затем и с книгой Ельцина.
По словам Березовского, на книгу они скинулись со своим партнером по бизнесу главой АвтоВАЗа Владимиром Каданниковым – по 250 000 долларов каждый. Вся сумма ушла на гонорар Ельцину. В России книга вышла под брендом «Огонька». Возвратом денег занимался Березовский, они с Каданниковым, по идее, были выгодополучателями от продажи тиража, но вложенная сумма была, конечно, несопоставима с доходом от продаж издания.
Оплачивая выход президентских мемуаров, Березовский фактически «покупал» выход через одно рукопожатие на главного человека в стране. Довольно быстро знакомство дало свои плюсы. Указ президента о передаче частоты вещания РГТРК «Останкино» Общественному российскому телевидению появился 29 ноября 1994 года.
Березовский называл Юмашева первым в числе трех «госдеятелей», с кем обсуждалась схема создания ОРТ[46] (хотя госдеятелем Юмашев тогда совсем не был). Юмашев говорит, что идею Березовский обсуждал и с Коржаковым, и с первым помощником президента Виктором Илюшиным – единственным, чей статус хоть как-то позволял говорить от имени государства. Правда, и с Илюшиным, и с Коржаковым Березовского познакомил все тот же Юмашев.
Телереформа началась от безденежья. Ресурсов не было ни у канала «Останкино», ни у государства. С производителями программ канал расплачивался не деньгами, а минутами эфира под рекламу. «Темная, неприятная история, это было как падение в Марианскую впадину» – так вспоминал[47] об этом периоде нынешний гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст.
В начале 1990-х эфир первого телеканала поделили 12 студий, которые получили места в программной сетке. Директора почти всех этих студий возглавляли еще и фирмы, производившие контент. Как правило, на студиях и в фирмах работали одни и те же люди, и часто студия покупала программу, по сути, у самой себя. «Цена, по которой производитель продавал программу "Первому каналу", в несколько раз превышала реальную, и чем дороже была передача, тем большее количество рекламы требовалось производителю. Логика здесь простая: "Мне нужно оправдать затраты, значит, дайте мне больше рекламы"», – рассказывала