Я натянуто улыбнулась. "Глупая? Вот как?"
— Эй, где твоя мама? —Я обернулась в поисках кого -нибудь из взрослых.
— Она гуляла ночью и злые собаки съели ее. Восемь— семь, восемь — семь..
Я уставилась на ребенка, раскрыв рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. И тут же, перед глазами, вспыхнула картина, словно кошмар наяву, — перепуганное лицо брата, окропленное кровью, наши сцепившиеся руки...
А девочка улыбалась. Улыбка у нее была поразительная— она буквально меняла все лицо, делая похожей на маленького косого гоблина.
"Ну, и что? Что ты на меня так смотришь?"— Вспыхнуло у меня в мозгу.
Ребенок, неожиданно вняв голосу моего разума, сжал губы и торопливо завертел педалями детского велика, который протяжно скрипнув, укатил девочку прочь.
Выдохнув, отгоняя наваждение, что заполнило мой разум, я уставилась на Вронского. Нас разделяло менее пяти шагов. Теперь, мое желание завести с ним диалог показалось на самом деле глупым. Некоторое время я борюсь с противоречиями внутри, с плохим предчувствием и ознобом.
"К черту! Или сейчас или никогда!"
Остановившись в шаге от него, я замерла. Макс все еще не замечал меня, да и каким образом, если он так остервенело рвал землю, будто она здорово ему чем-то навредила. Шея его взмокла, темные волосы мокрыми прядями причудливо прилипли к вискам и лбу.
Хох, как же мало я о нем знаю, как же хочется знать больше. Этой треклятой информации так не хватало, что воспринималось мной как мистика. Ну почему ни у кого не возникло желания насесть на него с расспросами? О нет, вроде пытались, но он лишь отшучивался: "а что, это так важно?; нет, не был; где то; какая разница?; зачем тебе это?; я что, на допросе?" Примерно такие ответы получали любопытные. И всех же это отвадило, а меня, наоборот, притянуло, словно магнитом. Я очень надеялась, что у Вронского все таки имелся круг близких друзей, с которыми он общается. Потому что иначе, это выглядело уже не нормально. Отклонение от нормы, так ведь говорят в медицинских кругах?
– Макс.., – позвала я, и когда он не откликнулся, позвала громче, - Макс!
Он замер и повернул голову. Как же он был красив, раскрасневшийся, встревоженный. Удивленно вскинул бровь, пытаясь восстановить дыхание, словно пробежал кросс.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– Эмм..мне показалось, ты слишком увлекся. – Я не могла быть не обеспокоена, тем фактом, что он не щадил себя. – Все в порядке?
"Поглядите-ка, заботливая мамочка."
Он моргнул, качнул головой, переступив с ноги на ногу.
– В порядке, хочется быстрее с этим покончить.