— Конечно.
— Той ночью, когда мы встретились с Чеймберсом в пабе, он сделал замечание. — Маршалл уже знала, что последует дальше. — Он сказал, у вас на руках следы от уколов.
— Я помню, — кивнула она. — Он ничего не упускает, а?
— Так… это правда?
— Ага.
— Это что-то рабочее? — неловко спросил он. — Ну, вроде задания под прикрытием?
— Вы пересмотрели фильмов.
Он выглядел растерянным:
— Но вы… работаете в отделе по борьбе с наркотиками.
— Поэтому я очень хорошо умею это скрывать.
— Разве они не проверяют вас на такие вещи?
— Часто проводят тесты мочи, — сказала она, но выражение его лица не изменилось, — ничего, что не смогут исправить от одного до трех дней трезвости и повторный рецепт на кодеин, — улыбнулась она.
Винтер чувствовал себя не в своей тарелке:
— Вы… в порядке?
— Вы имеете в виду, зависима ли я?
— Ага.
— Нет. Я не зависима, и да, я в порядке.
— Тогда…
Она тяжело вздохнула:
— В обществе бытует такой стереотип, что все, кто принимает героин, мгновенно становятся тощими зомби с запавшими глазами, но правда в том, что он намного сильнее похож на алкоголь, чем они хотят признавать. Есть те, у кого хватает силы воли попробовать и прекратить, и они знают свой лимит. Но имеются и те, которые становятся его рабами и позволяют себя поглотить. Мне повезло попасть в первую категорию. В любом случае, они старые. Большинство из них. Сувениры из бурной молодости, не считая очень редких срывов.
— Насколько редких?
— У вас иногда бывают такие дни? Такие, когда ваш мозг будто кричит на вас? Когда столько всего происходит одновременно, что вам кажется, вы не справитесь, не сможете состредоточиться, скоро взорветесь?.. Дни, когда вы просто настолько, мать его, устали притворяться… И все, чего вы хотите, это пойти домой, упаковать сумку и уйти… и продолжать идти? Просто все оставить и никогда не оглядываться?
— Я… Может, вам стоит с кем-нибудь поговорить, — предложил Винтер.
— Я разговариваю с вами, не так ли? — сказала Маршалл. — Поэтому да, у меня на руках есть следы от уколов, тактически перекрытые татуировками, и каждый из них представляет собой один из таких дней. И знаете что? Я благодарна за них, потому что они спасли меня от кое-чего похуже.
— Спасли вас? — спросил он с искренним любопытством.
— У некоторых людей есть друзья, у других — мириад других зависимостей. У меня… это. — Маршалл закрыла глаза и глубоко вдохнула, переживая прилив эйфории от одного воспоминания об игле, погружающейся под кожу. — Это как… проколоть шарик. Не вложить что-то в себя, но что-то забрать: резкий укол, а потом он начинает пробираться от макушки до пят, все проблемы, беспокойства, стрессы и сожаления вымываются из вас, перезагружают вас всего на одну ночь… Наступает покой, а это