постоянной, нашим единственным преимуществом над ним.
Уэйнрайт кивала под его логическое заключение:
— Что вам нужно?
— У нас есть список важных мест от его бывшей. Я хотел бы, чтобы за ними велось круглосуточное наблюдение, пока все это не закончится.
— Сколько локаций?
— Около четырех.
— У вас неделя, — сказала Уэйнрайт. — Если к тому времени у вас ничего не будет, нас, наверное, в любом случае переведут.
Маршалл и Элоиза нашли столик в дальнем углу больничной столовой, представляя собой несуразную пару: Элоиза, красивая без какого-либо макияжа, в цветастой и удобной одежде, с собранными в небрежный хвост волнистыми волосами; Маршалл, как всегда, в своем монохромном боевом раскрасе, в слоях темной одежды и кожи, сковывающих каждое ее движение.
Винтер тянул так долго, как только мог, оставляя себе целых пятьдесят минут на часовую поездку до работы, по крайней мере предполагая, что успеет туда раньше Дэна. У него не должно быть проблем, если только Софи, заносчивая новенькая из другого магазина, не настучит на него.
Маршалл покачала головой, гадая, почему она вообще все это знает.
Сознательно избегая более очевидных и неприятных тем, две женщины болтали в основном о галерее: Элоиза поделилась с ней своими планами на нее, а Маршалл притушила внутренние фейерверки, отметив ее как еще одно место, где Коутс может решить оставить для них тело.
Когда в разговоре наступила естественная пауза, Маршалл заговорила о том, что давно занимало ее мысли.
— Это странно… впервые увидеть труп, — начала она. — Это не как по телевизору, не просто неподвижно лежащий человек. Они каким-то образом меняются.
— Я в порядке, — заверила ее Элоиза.
— Вы, похоже, действительно хорошо с этим справляетесь: те снимки с мест преступлений в офисе… а теперь это. — Она выжидающе замолчала.
— Я не уверена, что вы хотите от меня услышать.
— Почему вы не паникуете? — вырвалось у Маршалл. — Вы только что видели одно из самых жутких мест преступлений, на которых доводилось бывать мне или Чеймберсу.
Откинувшись на спинку стула, Элоиза повозилась с пластиковой мешалкой из своей чашки чая.
— Потому что это было красиво.
— Красиво? Это трупы.
— Некоторые вещи могут быть одновременно трагичными и красивыми.
Маршалл внимательно наблюдала за Элоизой, обдумывая свой следующий ход, придя к выводу, что лучшей стратегией будет прямолинейность.
— Чеймберс обеспокоен на ваш счет. И, честно говоря, я тоже.
— В каком плане «обеспокоен»?
— Что вы хотите, чтобы Коутс преуспел.
— …я хочу.
Застигнутая врасплох, Маршалл скрестила руки и взглянула девушке в глаза: