Мило улыбаясь в ответ, Элоиза заметила чрезвычайно заинтересованного ее отвлеченной свитой мужчину, приближавшегося с противоположной стороны. Что-то показалось ей знакомым в этом человеке, одетом в землистые цвета и с рюкзаком за плечами: не его походка… не его волосы… даже не те части его лица, которые ей удалось рассмотреть, но что-то.
Пока расстояние между ними продолжало сокращаться, Элоиза встретилась взглядом с незнакомцем и охнула вслух, мгновенно узнав его. Коутс, похоже, не меньше удивился, увидев ее за стеной детективов, и он замедлил шаг, когда Маршалл обернулась взглянуть на нее.
Элоиза не могла дышать. Она открыла рот, но слова не пришли, Коутс был всего в нескольких метрах от них. Но он не остановился, вместо этого он продолжил идти прямо на них и в какой-то момент даже продемонстрировал свое безграничное доверие к ней — незаметно протянул ей левую руку.
Маршалл нахмурилась:
— Элоиза? Все в порядке?
Та чувствовала себя разрываемой надвое, была все еще не в состоянии вдохнуть, когда их группа поравнялась с Коутсом. И при этом у нее в мыслях крутились слова Маршалл: «Когда дойдет до дела и вам придется выбирать, какая сторона выиграет?»
«Честно, я не знаю».
Она молча кивнула, и Маршалл отвернулась, как раз когда Элоиза повторила жест Коутса, открывая свою ладонь. Их пальцы соприкоснулись на несколько мгновений… а затем он исчез.
С грохочущим сердцем она заставила себя не оглядываться, хоть ее распирало желание это сделать, и весь оставшийся путь на ее лице красовалась воодушевленная улыбка.
Потому что теперь она знала.
— Я хочу, чтобы эти ворота перекрыли, кто-то был у того окна, а еще один — в здании напротив, — рявкнул Чеймберс. Чем дольше он ходил по покрытой пеплом земле, тем грязнее становились его туфли.
Они с Маршалл оставили Элоизу с Уэйнрайт в больнице, а сами пронеслись по городу к Биркбек-колледжу, чтобы оценить место, пока было еще светло.
Как новый стебель, растущий из поврежденного растения, новая пристройка нашла свое место, обворачиваясь вокруг существующей структуры и отбрасывая лишь тень на выжженную пожаром площадку.
Территория школы искусств на Гордон-сквер могла поместить большинство перемещенных занятий, нейтрализуя срочность перестройки. Теперь участок состоял из одних металлических заборов, покрытых ярко раскрашенными предупреждающими знаками, и завалов нагроможденных обломков. Пепел окрасил землю под ногами в черный вокруг места, где давно уехавший экскаватор столкнул оставшуюся грязь в три большие кучи по центру. Чеймберсу пришлось поблагодарить удачу, что в предыдущие несколько дней не было дождя, несомненно превращавшего это место в непроходимое болото. Высокий забор отделял территорию университета от идентичной сцены по другую сторону, куда огонь распространился, как заражение.