— Стой! — крикнул один из вооруженных полицейских. — Стой, или я буду стрелять!
Понимая, что его оцепили, бездомный замер и уронил окровавленное оружие на землю.
— Ладно! — выпалил он, задыхаясь. — Сдаюсь! Сдаюсь!
Он поднял руки, держа в левой маленький полиэтиленовый пакет.
— Что это? — спросил у него офицер, осторожно приближаясь.
Он все еще переводил дыхание:
— …Доказательство.
— Чего? — уточнил полицейский, пока его коллеги забирали прозрачный пакет и хватали этого странного типа за руки.
— Моей вины, — ответил бездомный с улыбкой, когда наручники защелкнулись вокруг его запястий. — Я сделал кое-что очень, очень плохое.
— …А теперь две жалобы за один день! — проревел Хэмм на Чейберса и Винтера, остававшихся благоразумно безмолвными по другую сторону его стола. — Адвокат Коутса уже подает на нас в суд за преследование. Думаете, Слип сильно отстанет? И кстати, хотите узнать, как я проведу пятничный вечер? С моим боссом и юридическим отделом, пытаясь выяснить, сколько нам будет стоить не дать всему этому попасть в прессу. Я приказал вам рассматривать это как два… отдельных… инцидента!
Винтер поднял руку.
— Если то, что сейчас вывалится из этой дурацкой хреновой дыры в твоем лице, включает слово «статуи», — предупредил его Хэмм, — я бы советовал тебе ее закрыть.
Винтер опять благоразумно последовал совету, а Чеймберс же начал:
— Есть кое-что еще.
— Еще? — издевательски спросил Хэмм. — Ты имеешь в виду кроме мужчины, которому платят за реставрацию поврежденных статуй, делающего именно ту работу, на которую его наняли, и того, что двое членов развлекательного центра время от времени разговаривали друг с другом?! Нет ничего «еще». У… вас… нет… ничего!
— Есть кое-что еще, — повторил Чеймберс, дразня медведя, — что мы еще не задокументировали официально. Мы нашли иглу и битое стекло на месте убийства подростка. Мы считаем, что…
— Вы ошибаетесь.
— Но…
— Я сказал, что вы ошибаетесь! — перекричал его Хэмм, перепугав всех в наружном офисе, как раз притворявшихся, что не подслушивают.
— Сэр?
— Полное признание от Джеймса Меткалфа в отношении убийства Генри Джона Долана в Гайд-парке! — рявкнул Хэмм и швырнул ему стопку бумаги через стол.
Чеймберс и Винтер обменялись растерянными взглядами.
— Кого?
— Двадцать пять лет. Бездомный. Парк — его место, — объяснил Хэмм. — Он увидел возможность и воспользовался ею.
— Вы хотите сказать, что это было обычное ограбление? — спросил Чеймберс. — Быть такого не может.
— Правда? — Хэмм потянулся, забрал бумаги и начал листать. — Здесь он объясняет, как заманил жертву в парк под видом того, что продаст ему наркотики. Вот здесь он объясняет, как подбил Долана самостоятельно залезть на постамент, сказав ему, что там он спрятал заначку. А тут рассказано, как он колет его в затылок, парализуя его, забирает кошелек, часы и одежду, затем оставляет его умирать.