— Маршалл? — спросил полицейский, когда она опустила окно.
— Да?
— Детектив-сержант Чеймберс на связи, хочет поговорить.
— Спасибо. — Она повернулась к Винтеру: — Вы идете?
— Не-а, — зевнул он. — Я присмотрю за собакой.
Последовав за офицером к его машине, она села внутрь и взяла рацию, пока мужчина и его напарник отошли покурить, давая ей уединиться.
— Чеймберс?
Послышался щелчок, а затем:
— Просто проверяю… Прием.
— Все еще жду вооруженную группу захвата, но у нас есть люди, наблюдающие за домом. Прием.
— Они выдали ордер на арест… Прием.
— Как раз вовремя. Вы должны присутствовать при этом. Прием.
— У меня тут полно работы. Прием.
— Как я понимаю, человеческих останков пока не обнаружено? Прием.
— Нет. Я все еще подозреваю, что Долан был его первым. Прием.
Маршалл пришлось заслонить глаза, когда из-за угла мелькнул ослепительный свет фар.
— Похоже, они здесь. Мне пора. Прием.
— Будьте осторожны. Прием.
— Вас поняла… Конец связи.
— Вперед! Вперед! Вперед!
Винтер чувствовал себя лишним, наблюдая, как команда вооруженной полиции врывается в дом Роберта Коутса и первый офицер похваляется сломанным замком, который ранее днем выбил Винтер. Темные фигуры задвигались за сетчатыми занавесками, рассредоточиваясь по маленькому дому, как в театре теней.
Маршалл вошла последней — честь, которую она выбила себе с трудом. Крики «Чисто!» начали доноситься со всех сторон, когда она растерянно прошла по пустому коридору — мебель осталась, но горы бумаг исчезли. Заглянув по дороге в гостиную, она увидела схожую скудную картину.
— Кто-то разжигал костер, — прокомментировал полицейский, когда она вошла на кухню, откуда виднелись четыре металлических мусорных бака, все еще дымящиеся на патио.
Она нахмурилась, заметив свой скетчбук, зловеще ожидающий на столе, и подошла ближе, пробираясь мимо недовольных полицейских, покидающих дом. Коутс, похоже, сжег все, что принадлежало ему, и все же оставил это. Почему? Что это — жест доброй воли? На него он, по ее мнению, не был способен. Это означало, что он оставил скетчбук по другой причине.
Она с опаской открыла его, пролистывая свой набросок «Мыслителя»… затем «Пьеты»… свой незаконченный рисунок «Персея с головой Медузы». Затаив дыхание, она перевернула страницу, чувствуя, как рухнуло ее сердце, когда Винтер вошел в комнату сзади нее.
— Они сказали, что он сбежал? — спросил он прерывисто. — Маршалл? В чем дело? — Он подошел к ней, заглядывая через плечо, пока она перелистнула к следующему рисунку… и к следующему… и к следующему. — Это что такое? — спросил он, но она, казалось, его не слышала. — Маршалл?