От беспомощности Брайан решился чуть приоткрыть глаза. Несколько человек стояли поодаль возле койки, склонившись над медкартой.
Затем медсестра накрыла простыней голову лежавшего, а остальные пошли дальше. Выступивший у Брайана на волосах холодный липкий пот медленно потек вниз.
Полногрудая пожилая женщина — видимо, главная — шла первой, бросая изучающие взгляды в койки и задевая их металлические края. При виде уха Джеймса она остановилась и протиснулась между их койками.
Пробормотав пару слов, она склонилась ниже, будто собираясь Джеймса проглотить.
Снова выпрямившись, она обернулась и бросила взгляд на Брайана — тот как раз успел закрыть глаза. «Господи, пусть она пройдет мимо», — подумал он и пообещал себе больше не проявлять подобную неосторожность.
Стук каблуков растворился за его спиной. Смотрел он исподлобья, едва приподняв веки. Джеймс лежал на боку совершенно неподвижно, повернувшись к нему и закрыв глаза, и ничем себя не выдал, даже ресницы ни разу не дрогнули.
Наверное, он прав: персонал пациентов друг от друга не отличает.
По крайней мере, старшая медсестра прошла мимо, ничему не удивившись.
Но что произойдет, когда на них посмотрят более внимательно? А во время мытья? Или когда заявит о себе потребность справить малую нужду — ну или когда ему срать приспичит, в конце концов? Брайан не отважился додумать мысль до конца и тут же понял, как ужасно ему распирает живот.
Бросив взгляд на последнюю койку в вагоне, старшая медсестра громко хлопнула в ладоши и отдала приказ. Ненадолго воцарилась полная тишина.
Молча выждав несколько минут, Брайан снова приоткрыл глаза. Джеймс молча на него смотрел — все говорил взгляд.
— Ушли, — прошептал Брайан и посмотрел на ряд коек. — Что там случилось?
— Они нас на потом оставили. Другим надо больше внимания уделить.
— Ты понимаешь, что они говорят?
— Да. — Потрогав ухо, Джеймс оглядел себя. Раны на его теле, судя по всему, не слишком заметны. — Как там твои раны?
— Я не знаю.
— Так посмотри и узнай!
— Я же не могу сейчас рубашку снять.
— Давай! Надо убрать кровь, если она есть. Или они неладное заподозрят.
Брайан покосился на иглу. Он смотрел на проход и глубоко дышал, затем криво стащил рубашку через голову — она повисла на руке, из которой торчала игла.
— Ну и что там? — послышалось сбоку.
— Не очень.
И руку, и плечо не помешало бы хорошенько промыть. Царапины оказались неглубокими, а вот рана в плече шла до самой спины.
— Рукой умойся. Слюнями, а руку потом оближи. И поторопись, Брайан!
Джеймс слегка приподнялся на койке. Когда рану на плече Брайана снова скрыла рубашка, он слабо кивнул. Губами он попытался изобразить улыбку, но по глазам было видно, что на душе у него совсем другое.