Усмехнувшись, Крёнер аккуратно сложил бумагу и положил во внутренний карман; недолго поглазев на диск номеронабирателя, он снял телефонную трубку. Прошло не меньше минуты, прежде чем на его звонок ответила запыхавшаяся женщина.
— Добрый вечер, фрау Биллингер, это Ханс Шмидт.
Привычным движением сложив нож, он убрал его в карман.
— Вы не подскажете, Петра Вагнер сегодня приходила?
Фрау Биллингер была из тех медсестер, кто работал в больнице Святой Урсулы дольше остальных. Если она не сидела у себя в кабинете, то, как правило, спускалась на кухню, заваривала чай с мятой и брела в гостиную в крыле А. Там стоял самый новый телевизор, а стулья покрыты чехлами, чтобы обивка не провоняла мочой. Садясь на стул и погружаясь в телесериалы, она часто забывала, что у нее есть собственный дом.
— Петра Вагнер? Нет, а с чего бы? Насколько я знаю, вы увезли Эриха Блуменфельда к Герману Мюллеру. Верно ведь?
— Да, но Петра Вагнер об этом не знает.
— Вот как.
Крёнер мог представить ее задумчивое, лоснящееся лицо.
— Тогда даже как-то странно, да? Уже шесть часов. Она уже должна была прийти. А почему вы спрашиваете? Что-то случилось?
— Вовсе нет, я хотел ей кое-что предложить.
— Предложить? Что же, герр Шмидт? Если думаете, что у вас получится уговорить ее поработать у нас в больнице, то вы ошибаетесь. Ей на нынешнем месте гораздо лучше платят.
— Верно, фрау Биллингер. Верно. Будьте так любезны, позвоните мне домой, когда она появится. Буду вам благодарен. Мне бы очень хотелось, чтобы вы позвонили сразу же, как только она придет. Хорошо, фрау Биллингер?
Как правило, молчание на другом конце провода подтверждало согласие фрау Биллингер.
— И еще кое-что, фрау Биллингер. Мне бы очень хотелось, чтобы она не убежала сразу же, как только увидит, что Эриха Блуменфельда забрали на выходные. Пусть кто-нибудь из медсестер купит пирожных. Я оплачу. Угостите ее чаем, а мы постараемся приехать как можно скорее. Только не забудьте сразу же позвонить, когда она придет.
— Ух! — Радость фрау Биллингер была заметна даже по телефону. — Как интересно. Люблю пирожные и секреты.
Разговор, если его можно так назвать, вышел короткий. Осторожно подняв голову, Герхарт перестал считать и посмотрел на Андреа. Морщась, она стояла посреди гостиной. Очевидно, ее застали врасплох. Редкий случай. В молодости она была бдительнее. Она громко выругалась. Герхарт вжался в спинку стула.
Кое-кто за это поплатится.
— Чертова сука! — послышался ее крик. На мгновение ее фигура скрылась за двойными дверьми. — Вот сука чертова! — раздалось снова.