Она опустила сложенные под грудью руки и попыталась сделать глубокий вдох. Все сильнее болели ушибленные ребра.
— Он правда поедет с нами?
Она не сводила с него взгляда.
Этот вопрос она уже давно хотела задать.
— Да, Лорин. Поедет. Для того я сюда и приехал.
— А что Петра говорит?
— Она знает, что для Джеймса так будет лучше.
Лорин прикусила губу и пристально посмотрела на Брайана. Ею овладевали разные мысли.
— Думаешь, Петра сможет с ним справиться?
— Она думает, что да. Посмотрим. Он поедет домой.
— Нельзя, чтобы он был рядом с нами, Брайан! Ты слышишь?
Она не отводила взгляда.
— Посмотрим, Лорин. Мне надо кое-что уладить.
Петра и Джеймс уже ждали на перроне, когда приехали Лорин и Брайан. Джеймс вымылся и стоял, словно скала, косясь на бесконечные шпалы. Он не ответил на их приветствие и ни на секунду не выпускал руку Петры.
— Все на месте? — спросил Брайан.
Петра пожала плечами.
Джеймс на них не смотрел. Лорин наблюдала за ним из-под солнцезащитных очков, держась позади Брайана.
— Ему сейчас грустно, — объяснила Петра.
— Что-то случилось?
Брайан попытался встретиться взглядом с Джеймсом. Ярко светило солнце. Его лицо окутывал свет. На соседнем перроне в ряд выстроились тележки для почты и багажа, готовые к следующему рабочему дню. Скоро придет поезд.
— Он говорит про потерявшийся платочек. Он все утро только про него и говорил. Он надеялся, что найдет его у Крёнера. Герхарт думал… — Она помолчала. — Джеймс думал, что Крёнер прятал его в маленькой коричневой трубке, которую он у него нашел. Он все держал ее под курткой, пока мы ко мне домой не пришли. Кажется, за ночь он в нее раз двадцать посмотрел.
— Джеймс, там был платочек Джилл?
Брайан подошел к нему вплотную. Джеймс молча кивнул. Брайан отошел в сторону и снова повернулся к Петре:
— Когда у него появился этот платочек, он был еще мальчишкой. Симулянты его в госпитале украли.
— Он был так уверен, что Крёнер его туда положил. Но в трубке были одни рисунки. Его это совсем из колеи выбило!
Брайан грустно помотал головой:
— Джилл была его сестрой. Она умерла в войну.
Бриджет опоздала и шагала по перрону так неуверенно, что при других обстоятельствах Лорин готова была бы сквозь землю провалиться, однако встретила ее как после многолетней разлуки.
— Бриджет, дурочка ты моя! — Лорин сжала невестку в объятиях вместе с багажом. — Наконец-то!
Бриджет вяло кивнула Петре и мужчине рядом, а в конце наградила Брайана взглядом, от которого пылающий уголь мог бы превратиться в лед.
Они вошли в вагон и расселись по местам. Джеймс сидел в одном конце купе у окна, а Лорин — в другом.