— В море птицы голосят, в небе рыб бежит косяк! Был фазан — и нет фазана, ты один теперь, дурак!
— Что?.. — моргнул Люгоша.
— Слякоть солнца, тьмы нагар, отдавай назад мой дар! — выкрикнул последние слова король.
— Чего?.. — заморгал еще чаще Люгоша.
— Взять его, — велел король гвардейцам. — В бочку посадить… нет, на месте зарубить!
— А, вот вы чего удумали?! — рассердился Люгоша. — Властью пестрого фазана, пусть король, да все солдаты его тоже лопнут!
Принцесса закричала, прижала ладони ко рту. Король невольно вздрогнул, втянул голову в плечи.
Но… ничего не случилось. Не сработало волшебство-то, не соврал странный паренек.
И через пару секунд на изумленного Люгошу обрушились удары сабель. Секли его гвардейцы зло, ожесточенно, а когда закончили — был то уж не человек, а месиво кровавое. Зарыдала все еще очарованная принцесса, забилась в истерике, бросилась на тело своего ненаглядного.
И только насмешливый клекот фазана звучал где-то вдали.
— Янгфанхофен, ты сейчас сильно передернул, — покачал головой Дегатти. — Герой твоей байки — круглый дурак. Возможно, скудоумный. Получи эту силу пестрого фазана кто-нибудь хоть немного поумней, все сложилось бы совсем иначе.
— Да ну? — хмыкнул Янгфанхофен. — Ах да, как я мог забыть, что смертные славятся своими разумными желаниями. Сколько миллионов лет мы, демоны, пытаемся их на чем-нибудь подловить, а все никак не выходит. Ни единой душонки не заполучили.
— А я повторю — не суди обо всех одинаково, — сказал Дегатти. — У нас в Мистерии есть такие волшебники, которые и безо всяких фазанов не уступят твоему Люгоше. Но далеко не все используют могущество во зло.
— А я еще раз напомню, что у вас там есть Кустодиан, — возразил Янгфанхофен. — И существует он не просто так.
— Есть, согласен. И антимаги тоже есть, и церковная инквизиция. Но еще дело в том, что мы идем к этому долго. Мы не получаем могущество сразу и задарма, а поднимаемся постепенно. Попутно к нам приходит мудрость. Ответственность. Многие из нас даже бессмертия не ищут. А если вот так одарить мальчишку, дурака или еще кого-то безответственного… конечно, случится катастрофа.
— Ну кого-то другого один из их братии и не одарил бы, — хмыкнул Бельзедор. — Он же именно на катастрофу и рассчитывал, верно, Янгфанхофен?
— Верно, верно.
— А кто это был-то, кстати? Ты сам?
— Нет! — аж поперхнулся Янгфанхофен. — Бельзедор, мы знаем друг друга тысячи лет, а ты еще не выучил моих методов? Это совсем не в моем стиле.
— Да, пожалуй… А кто тогда? Клюзерштатен, Гариадолл? Или кто-то со стороны, не паргоронский?