Но как идентифицировал свое творчество сам Генделев, учитывая, что в Израиле одно время весьма популярны был разговоры на тему о том, какой ты поэт — русский, еврейский, израильский или, может, все вместе?
«Я не считаю себя русским поэтом, — писал он, — ни по крови, ни по вере, ни по военной, ни по гражданской биографии, ни по опыту, ни по эстетическим переживаниям… Я поэт израильский, русскоязычный. А человек — еврейский…»
Неслучайно многие русскоязычные литераторы в Израиле к середине 80-х годов ощутили тупиковую ситуацию: репатрианты семидесятых все больше переходили на иврит, новые не приезжали, Россия намертво запечатана — нечего было и думать публиковать там свои книги. Но грянула перестройка: границы открылись, Израиль заполонил поток русскоговорящих читателей. Неожиданно открылось много новых возможностей…
Однажды, совершенно случайно мне в руки попала книга Генделева «Праздник» (Иерусалим, 1993), включавшая, как явствовало из подзаголовка, «стихотворения и поэмы 1985–1991». Сборник этот произвел на меня, почитателя Тарковского, Левитанского и Самойлова, мягко говоря, неоднозначное впечатление. Но и неординарное. Вначале девяностых в Москве авангардистская поэзия была еще не на слуху, но отдельные строки, а порой и строфы трогали в обход наклонностей и пристрастий…
У мертвых собственный язык
у них другие имена
другое небо на глазах
и
та же самая война
(«Другое небо», II)
Книга снабжена таким вот эпиграфом, который задает форму строф, напоминающих бабочек (одно из стихотворений так и называется: романс «Мотыльки»):
Приводит Аноним
в т. н. «Меланхолическом Уставе»
Перечень Рыцарских Забав в Дни Мира и Войны
одиннадцатая забава наша видеть сны
двенадцатая за уши пиявки ставить
тринадцатая как снега идут смотреть.
Стих Генделева устроен так, что смысл находится за пределами поэтического повествования, но при этом неразрывно с ним связан какими-то неуловимыми, но прочными нитями. Текст, таким образом, предстает увеличительным стеклом, а смысл — исследуемым объектом, но вне пределов осознанного выбора.
Времена меняются, и Генделев почти официально декларирует свой разрыв с поэтическим творчеством, продлившийся, впрочем, недолго. Однако в середине 90-х он работает в предвыборном штабе Биньямина Нетаньяху, а потом и Натана Щаранского. К концу девяностых он уже в Москве, — политтехнолог-консультант в структурах Бориса Березовского. Работа «на олигарха» дала Генделеву финансовую независимость, при этом его поэтические книги стали регулярно выходить в популярных московских издательствах — «Неполное собрание сочинений» (Время, 2003), «Легкая музыка» («Гешарим», 2004), «Любовь война и смерть в воспоминаниях современников» (Время, 2008).