— Тиль, ты дорога мне как любому игроку в шахматы важна его самая сильная фигура. Ты правда думала, что что-то значишь как женщина? Я обручен с одной из самых красивых женщин Артании.
Я отшатываюсь, как от сильной пощечины.
Такой отрезвляющей, что она глушит все прочие мысли, кроме одной: я — просто шахматная фигура.
Плачущий, почему же мое сердце до сих пор бьется?
— С завтрашнего дня ты должна будешь приходить сюда в полночь, — слышу как будто из далека его сухой голос. Наверное, точно так же он когда-то отдавал приказы солдатам на поле боя. — Я буду лично с тобой заниматься. Тебе нужно подтянуть геральдику, этикет, владение аспектами и… Я покажу, как подавлять тьму, если она снова начнет проявлять себя без твоего на то желания.
Я медленно, как будто меня приколотили к полу, поднимаюсь с колен.
Наверное, мне нужно чувствовать себя униженной, ведь я практически валялась у него в ногах.
Но мне все равно.
Потому что где-то внутри так сильно больно, что по сравнению с этой болью все остальное не имеет значения.
Когда герцогиня заперла меня в том холодном подвале, я спасалась только думая о Рэйвене. Мечтала, что однажды случится какое-то чудо, он скажет, что уже давно и тайно в меня влюблен и что я должна принадлежать только ему. Я мечтала не о замках, не о короне, не о власти.
Я хотела, чтобы в том домике с цветочными занавесками, который я часто видела в своих мечтах, мы были счастливы… вдвоем. Или втроем.
Эта мечта покрывается трещинами и разлетается на мелкие осколки, каждый из которых вонзается в мое сердце. Что такое унижение по сравнению с этим?
— Как скажете, Ваша Светлость, — говорит неживой, как будто и не мой голос. — Я буду прилежной ученицей.
— Не сомневаюсь.
— Могу я теперь удалиться? — Не смотрю в его сторону, потому что крохотной части меня все еще хочется верить, что он сказал это просто потому, что я теперь невеста короля.
— Да, Тиль, и я чрезвычайно благодарен вам за все эти сведения.
— Рада, что хотя бы в чем-то я могу быть вам интересна.
Я выхожу из этого заброшенного места и у меня едва хватает сил, чтобы смотреть по сторонам и переставлять ноги.
Ужасные слова набатом стучат в голове, и от них никак не получается избавиться.
Я настолько тону в этих мыслях, что не разу замечаю тихий голо, который зовет меня по имени. Осматриваюсь, потом что этот голо точно мне знаком, и вдруг замечаю в сторону от лестницы мужскую фигуру.
— Орви? — говорю, не веря своим глазам.
Он выступает из тени и на его лице появляется выражение облегчения.
— Я боялся, что ты меня не услышишь, — говорит шепотом, хоть вокруг нет ни души. — Ты выглядишь… очень расстроенной. Это из-за Нокса?