Хаос, дай мне силы разобраться, что з чертовщина происходит.
— Кто и когда вас похитил, леди Риванна?
— Герцогиня Лу’На, — закашливается она, и когда приступ проходит, как-то по-звериному жадно слизывает кровь с губ. — В первую ночь в Черном саду. Он пришел ко мне… сказал, что…
Графиня ферфакс снова кашляет, и я сильнее зажимаю рану — мои самодельные бинты уже насквозь промокли от крови. Риванна умрет самое большее через пару минут и нужно вытрясти из нее максимум, пока у нее не начался предсмертный несвязный бред.
— Он? — Я вспоминаю ту фотокарточку.
Тот профиль.
— Он принес корзину с цветами, — всхлипывает Риванна. — И… красивое украшение от Его Величества. Я… примерила… Оно было такое красивое…
Девчонка пускает слезы, и алая от крови слюна стекает с ее дрожащей нижней губы.
Все это очень знакомо.
Точно так же кто-то пытался избавиться и от Тиль.
Тот самый загадочный «он».
— У меня закружилась голова и… все как в тумане. — Риванна отчаянно скребет ногтями мою руку. — А потом… она держала меня в подвале… Я… ничего не знала, клянусь…
Риванну похитили в первую ночь в замке.
Значит, все это время в замке вместо нее был кто-то другой.
— Я, кажется, умираю, герцог Нокс. — У нее плаксивый испуганный голос. Ничего удивительного — перед смертью у меня на руках дрожали даже старые седые генералы, а эта маленькая девица, нужно отдать дань ее смелости, неплохо держится в свои последние минуты. — Мне так холодно, герцог. Где мой отец? Он… жив, да?
— Да, — вру я. — С ним все хорошо, Риванна.
Труп графа я не видел, но сомневаюсь, что тот, кто сделал это, позволил старику уйти живым.
— Хорошо, — как спьяну, улыбается Риванна.
— Как вы здесь оказались? — Я снова похлопываю ее по щекам.
— Сбежала, — шепчет она, словно боится быть подслушанной. — Там была еще одна девушка… монашка. Мы вместе… нас травили собаками. Я видела, как зверодавы разорвали ей лицо…
— И вы вернулись домой, — продолжаю вместо нее.
Дальнейшее можно попытаться предсказать.
Девчонка прибежала домой, рассказала все отцу, и стоящий за правду старик не мог снести такого издевательства. Официально, его любимая дочь была мертва. И пока он оплакивал Риванну, обезумевшая сука держала ее на цепи, словно собаку. Конечно, у графа было железное доказательство против герцогини — живая Риванна. Но после всех этих игр в «маски», разве он мог кому-то доверять? Поэтому граф выдвинул обвинения против королевской невесты, прекрасно зная, что Эвин это так просто не оставит, и пришлет того, чьему нюху доверяет.
Меня.
Чтобы я собственными глазами увидел живую Риванну.