— Но ведь вы… любите его… — Только когда произношу эти слова, до меня медленно начинает доходить вся абсурдность и лживость этой ситуации.
Меня просто использовали.
Меня с самого начала посылали на заклание как овцу, потому что герцогиня предполагала возможные попытки от нее избавиться. А теперь, когда я все-таки выжила и даже стала главной претенденткой на королевскую корону супруги правителя Артании, Лу’На просто решила переиграть свой план.
Глава шестая: Сиротка
Я так резко поднимаюсь со стула, что герцогине требуется время, чтобы понять, почему я это сделала без ее приказа. И когда она это понимает, охранник, все это время стоящий у меня за спиной, надавливает мне на плечо. Я пытаюсь сопротивляться, но он давит все сильнее, и мне приходится упасть на колени, чтобы сохранить руку целой.
— Мне нравится, когда ты там, — лениво растягивая слова, говорит Лу’На. — Безродным собакам там самое место. И когда-нибудь рядом с тобой будет стоять Эвин. В тот день дух моего отца будет отмщен, а у Артании. Наконец, появится достойный правитель.
Она говорит это таким тоном, словно корона уже на ее голове и где-то на заднем фоне звучат торжественные фанфары во Славу правления и процветания королевы Матильды Первой.
— Я не буду вам помогать, — решительно отказываюсь я, без страха глядя прямо ей в глаза. — Вы не заставите меня. Никогда.
Она злорадно смеется.
И это впервые в жизни, когда мне становится противно собственное лицо — настолько гадко она выглядит в эту минуту.
— Боюсь, побирушка, у тебя нет выхода. — Лу’На разводит руками. — Потому что иначе я появлюсь в замке, скажу, что ты самозванка. Что пока твои дружки-разбойники держали меня в темнице, ты прикинулась мной, чтобы завоевать внимание Эвина и обманом стать королевой.
— Никто этому не поверит, — пытаюсь отстоять свое право на правду, но… Когда это в нашем мире бедных, богатых и знатных, хоть одно решение принималось в пользу сироты?
— Этому поверят все, — словно читает мои мысли герцогиня. — Потому что будет слово беглянки без роду и племени, против слова герцогини с безупречной родословной.
— Против слова дочери предателя короны, — сквозь зубы шиплю я. Ярость поджигает внутренности, и мне даже хочется, чтобы сейчас случилась одна из тех странных вещей, которые выплескивали из меня огонь.
Матильда встает, подходит ближе и нарочно медленно надавливает на мои пальцы носком шелковой туфли. Я терплю, но в конце концов, боль становится невыносимой, и тогда мне остаётся только мычать, потому что охранник тут же приставляет нож к моему горлу.