Бездна все задери!
Глава восьмая: Герцог
До самой поздней ночи я буквально забрасываю себя делами: разбираюсь с почтой, перечитываю срочные донесения и делаю несколько распоряжений об усилении защиты замка.
С границы приходят дурные вести о том, что войска королевской армии несколько раз были атакованы неизвестными стихийными вспышками, и по предварительным оценкам алхимиков, все это крайне похоже на использование именно Аспекта Виканто.
Того самого, который использовала герцогиня, когда пыталась устранить конкурентку.
Того самого, который каким-то образом связывал ее с Лордами летающих островов.
Демонова задница.
Я бросаю перо, откидываюсь на спинку стула и массирую уставшие веки.
Ей можно доверять?
Или все-таки нет?
Почему я решил, ради всех богов, что ее монашеский статус делает ее кристально чистой душой, неспособной на подлость и предательство? В конце концов, мало ли я видел предателей, которые смотрели в глаза, умывались чистыми слезами и клялись на чем свет стоит, что не понимают, о чем их допрашивают?
Встаю, меряю комнату шагами, снова и снова пытаясь уложить в своей голове всю эту историю хоть в какой-то употребляемый вид.
То, что герцогиня могла связаться с предателями и организовать новый заговор, казалось, совершенно логичным и понятным.
Но кто тогда эта девчонка, и какое отношение она имеет к Свободным Лордам и их планам сместить Эвина?
И вишенка на десерте — откуда в ней Хаос?!
Останавливаюсь, потому что взгляд сам тянется к нижнему закрытому ящику стола.
Ключ я ношу при себе, потому что храню там кое-что достаточно… опасное, в неумелых руках.
«Веселая дрянь».
Особенная настойка Сайфера, которая чудесным образом развязывает языки даже самым упрямым и скрытым. Пара капель в бокал — и Тиль развяжет язык, и будет каяться передо мной, умываясь слезами, словно я сам Плачущий и взываю ее к очищению души.
Не будь у этого проклятого зелья еще одного «пикантного» эффекта, я бы уже давным-давно подпоил мелкую заразу и узнал все, что творится в ее хорошенькой головке.
Но…
Я прекрасно помню, что творилось с девицами из борделя, когда мы с химером решили провести пару экспериментов.
Делаю глубокий вдох, потому что образы о распутной Тиль, лежащей у моих ног, заставляют кровь отлить от головы в совсем ином направлении. Думать о государственных делах, когда мое воображение наполняется раскаленными фантазиями, кажется настоящим кощунством.
Я, верно, сошел с ума.
Но…
У меня в запасах лежит бутылка прекрасного и так любимого дамами земляничного вина с нотами бальзамина и розмарина. Две капли в кубок — и моя милая Тиль будет щебетать, как блудница в очищающем пламени.