– Только случайно не задень её во сне, а то поранишься, – предупредил Оливер, залезая в кровать. – Это тебе не плюшевая игрушка.
Оливер выключил фонарь, и дети пожелали друг другу спокойной ночи. Люси сунула собачку под мышку и закрыла глаза. Окно было открыто, и она слышала, как в ветвях шелестит ветер. Рядом с собачкой Люси больше не боялась тоннеля в лесу. Ну если только совсем немного.
Люси прижала собачку к себе. Когда-нибудь, подумала она, когда они переедут в новый дом с большими окнами, папа купит ей настоящую собаку, которой, конечно, понадобится имя. Но не успела Люси придумать его, как заснула и ей приснился сон. По крайней мере так ей казалось, потому что всё случившееся после этого должно было быть сном.
– Проснись, мисс! – шепнул кто-то на ухо Люси, и она почувствовала какое-то щекочущее прикосновение к щеке, как будто по ней провели мокрой наждачной бумагой. Она открыла глаза и никак не могла понять, где находится. Комната была серебряной от лунного света и вся наполнена незнакомыми очертаниями и тенями.
– Прошу тебя, мисс Люси, мне надо вернуться!
Люси повернула голову и увидела, что прямо над ней стоит маленькая собачка с широко раскрытыми глазами и высунутым языком. Она лизнула ей щёку, и Люси вскочила.
Собачка ожила!
– Не бойся, мисс Люси, – сказала собачка и отступила на несколько шагов назад. – Просто открой дверь, чтобы я мог вернуться в наше убежище.
Люси продолжала сидеть неподвижно, моргая глазами и широко раскрыв рот от удивления.
– Наверное, это сон, – пробормотала она, и тогда собачка снова подошла поближе.
– Нет, мисс Люси, – прошептала она. – Теперь ты наша новая хранительница.
– Хранительница?
– Ты ведь обо мне позаботилась, верно? – спросила собачка, подёргивая приклеенным ухом. – Но если Меридиан узнает, что ты положила меня рядом с открытым окном, она ни за что не поверит, что ты на нашей стороне. Открытые окна против правил!
– О чём ты говоришь? Кто такой Меридиан? И кто ты?
– Меня зовут Торстен Шесть, – ответила собачка, помахивая хвостом. – А Меридиан – кошка, у которой во рту было моё ухо.
– Но вы ведь просто… статуи. А статуи не разговаривают, не кусаются и не…
– Мы можем всё это делать, но только после полуночи. Меридиан считает, что именно тогда наша магия становится особенно сильной. После полуночи мы можем то оживать, то снова становиться статуями, просто подумав об этом. Смотри!
Торстен закрыл глаза, а когда снова их открыл, его зрачки превратились в чёрные камни, а тело стало деревянным. Люси вскрикнула, глаза статуи моргнули, и Торстен снова ожил.