– Да, у Его Светлости есть некоторые проблемы со здоровьем, – решил вильнуть целитель, – но он, как это обычно бывает у мужчин, не придает этому значения.
– Рика, мне нужно сказать тебе пару слов наедине.
Фальк потянул на себя Фридерику, а я с удивлением обнаружил, что прижимаю ее к себе довольно собственнически, отнюдь не так, как предполагают наши отношения «охранник-охраняемая». Она словно очнулась, вздрогнула и попыталась от меня избавиться. Но отдавать ее всяким фалькам? Ну уж нет.
– Инор Фальк, вы не будете разговаривать с моей невестой наедине. У вас слишком сильная склонность к глупым шуткам.
– Да! – вспомнил полковник. – Инор Вайнер вывел шерсть с приезжего капитана с большим трудом, а заглянувшие в целительское отделение информировали меня о новой волне «Черного ветра», выразившейся в появлении странных мутантов. Хотите нас засадить еще под один карантин?
– Было бы неплохо, – скривился Фальк.
– Не выйдет! – гаркнул полковник. – На все время пребывания леди Штрауб я запрещаю вам появляться в гарнизоне. Только не хватало, чтобы леди пожаловалась отцу.
– Я не пожалуюсь.
– Леди Штрауб, я ценю вашу деликатность, – Циммерман приложил руку к груди, – но не нужно проявлять снисходительность к чужому плохому воспитанию. – И к Фальку: – Будете вести свои дела с Вайнером до отъезда леди Штрауб снаружи. Хватит нам Бруна.
Фальк скривился и посмотрел на меня так, словно это я скормил Кремеру злополучную конфету, а потом пытался обсыпать Фридерику какой-то пакостью.
– Инор полковник, не того вы наказываете, – укоризненно сказал он. – Вам бы обратить пристальное внимание на капитана Штадена. Вот кто главная причина происходящего.
– Потому что ему не нравится, что вы ухаживаете за его невестой? – понятливо уточнил Циммерман. – Да, в гарнизоне капитан Штаден уже многих офицеров призвал к порядку.
Фальк посмотрел на меня прямо-таки с ненавистью, но взглядов я давно не пугаюсь, а никакого урона он не нанесет, сколько ни будет здесь стоять и злиться. Впрочем, зачем нам теперь тут стоять?
– Дорогая, не пора ли нам на выход? – спросил я у Фридерики, больше не обращая внимания на этого паяца. – Хозяева нас покинули и неприлично задерживаться дольше.
Она кивнула, упорно на меня не глядя. Но беспокоило меня не это, беспокоило молчание. Если женщина молчит, она наверняка задумала какую-то глупость. Ее рука лежала на моей, но была такая безжизненная и вялая, словно не она несколько минут назад перебирала мои волосы на затылке. Весьма страстно перебирала, надо отметить, заставив меня почти потерять голову. Фальк подскочил к Фридерике с противоположной от меня стороны и зашептал: