– А что я должен объяснять? Все, что ты должен был узнать до появления здесь, тебе рассказали.
– Неужели?
Я пожал плечами, не желая добавлять больше ничего. До нас доносился возмущенный голос Циммермана, укорявшего целителя, что тот не развеял заблуждение начальства относительно леди Штрауб. Но возмущение не мешало полковнику с интересом посматривать в нашу сторону. Уверен, он задействовал свои артефакты для подслушивания.
– Хорошо. Зачем было тащить девицу к себе в комнату? Не проще ли было поставить сигналки и пару стазисных ловушек у нее?
– Не проще. Есть один неучтенный тобой момент, о котором я бы хотел поговорить, раз уж ты приехал. Но не здесь.
– Он связан с этой девушкой?
Я задумался. Я не знал, какие артефакты есть у Циммермана, умеет ли он ими пользоваться и даже замешан ли он в этой истории. Желание вернуть розы говорило в его пользу, но вдруг он просто пытается замести следы? Я выразительно прищурился, показывая, что не могу говорить прямо, и пояснил:
– Скажем, так. Он был бы связан с любой девушкой, приехавшей в гарнизон, но с этой – в большей степени.
– Что бы ты делал, если бы леди Штрауб согласилась за тебя выйти? – неожиданно спросил отец.
Леди Штрауб я бы подобного предложения не сделал, но стоит ли говорить отцу, что девушка в моей комнате – не она? Я ответил максимально обтекаемо:
– По-твоему, я не отвечаю за свои слова? Если я делаю предложение, я прекрасно представляю последствия.
– Ты был уверен, что она откажет.
Я вспомнил промелькнувшее ехидство в глазах Фридерики, усмехнулся и ответил:
– А вдруг я надеялся, что она согласится?
Отец задумчиво свел руки перед грудью так, словно удерживал в них шар, и постучал кончиками пальцев друг о друга. Возможно, это помогало ему думать, а возможно, он просто отвлекал мое внимание от чего-то другого. Или внимание иноров, столь жадно посматривающих на нас.
– Даже так? Почему она спит в твоей рубашке?
– Моя рубашка скромнее, чем любая из ночных сорочек леди Штрауб, – предположил я. – Не хотела меня дразнить лишний раз.
Впрочем, не удивлюсь, если леди Штрауб ночных сорочек вообще не имеет, предпочитая естественную красоту для соблазнения Кремера. Правда, это ей почему-то не помогает, если учесть, как он зачастил к Фридерике. Нет, удачно его все-таки Фальк подловил.
– Гюнтер, я уверен, ты недоговариваешь что-то очень важное. Выкладывай. Артефакты этих иноров мой полог не пробьют. Хотя они оба пытаются, да.
Я удивился. Циммерман и Вайнер казались увлеченными беседой. Впрочем, если они оба пробуют пробиться через заклинание отца, то вряд ли обращают внимания на проскакивающие несуразности в репликах друг друга. Но если интерес полковника понятен, то интерес целителя вызывает вопросы. Обычное любопытство?