– Которая жутко дребезжит всякий раз, когда кто-то пытается вскрыть заклинание, – заметил подошедший Гюнтер.
Его переговоры с отцом закончились, и не сказать чтобы они оба были расстроены результатом. Штаден-старший чуть прищурившись смотрел на меня, и от его взгляда появились самые плохие предчувствия. Уверена, у тех, на кого он так смотрит, непременно случается что-то нехорошее.
– И что, что дребезжит? – возразил полковник. – Напротив, дополнительный сигнал.
– Почему не призвать к порядку офицеров в своем гарнизоне? – процедил Штаден-старший. – Ночью никакого дребезжания в окнах целительской быть не должно.
– Это же Брун! – со священным ужасом сказал полковник. – Знаете, сколько раз я его наказывал? Да я со счета сбился.
– А уж сколько раз гауптвахту восстанавливали… – опять хохотнул Вайнер, поймал злой взгляд Циммермана и попытался исправить положение: – Нет, вы не подумайте, что капитан Брун – такой уж злостный нарушитель. Да, он некоторые положения трактует вольно, но если бы леди Штрауб не захотела, он бы к ней никогда не полез.
– Из чего это вы сделали вывод, что я хотела, чтобы он ко мне лазил? – оскорбилась я. – До вашего Бруна не то что намеки, даже прямой отказ не доходит.
– Простите, леди Штрауб, я совсем не это имел в виду, – пошел на попятную Вайнер. – Я к тому, что капитану Бруну нравится чего-то добиваться, но именно осадой, силой он не стал бы действовать.
– На что указывает разрушенная гауптвахта? – предположила я.
Вайнер окончательно смутился. Теперь он боялся смотреть не только на полковника, но и на меня.
– Слушать о похождениях капитана Бруна можно бесконечно, – вмешался в нашу милую беседу Штаден-старший, – но мы здесь не для этого. Леди Штрауб, приношу вам свои извинения за инцидент, случившийся не так давно по моей вине, и прошу вас оказать мне честь и позавтракать со мной. На завтраке мы обсудим, как мне загладить свою вину.
Вежливый отец Гюнтера почему-то пугал еще больше. Виноватым он не выглядел, значит, у его предложения есть какая-то подоплека. Нет уж, завтракать с ним не собираюсь.
– Уверена, инор полковник, будет лучше, если мы все как можно скорее забудем случившееся, – осторожно ответила я. – Компенсация в виде завтрака излишня, тем более что у меня скоро начинается время практики.
– Ерунда какая, – оживился Циммерман, – начнете чуть позже, инор Вайнер возражать не будет, правда же?
Не дождавшись ответа, он отнюдь не дружески ткнул целителя кулаком в бок, тот скривился и процедил:
– Конечно, не буду возражать. Более того, при необходимости подпишу все бумаги, закрывающие практику. Уверен, инор полковник – тоже.