– Вот тут болит и ноет. – Брун стукнул себя по груди, звук получился гулкий и выразительный и совсем не доказывал болезненность пациента. – Мне кажется, до вечера не доживу.
– Доживете, инор капитан, – скептически сказал Вайнер. – Все у вас в порядке, я же вижу.
– Ничего не в порядке, – запротестовал Брун. – Да я еле к вам дошел, чуть концы не отдал на крыльце.
В подтверждение своих слов он опять стукнул себя по груди и ненатурально закашлялся. Смотрел он при этом на меня совсем не как умирающий. Штадена, пристроившегося чуть в стороне, выразительно игнорировал.
– Это потому что пока не позавтракали. – Вайнер, ничуть не стесняясь, зевнул «пациенту» прямо в лицо. – Поедите, слабость сразу пропадет.
– Томас, ты меня неправильно осматриваешь. Без должного прилежания. Я настаиваю, чтобы меня дополнительно осмотрела леди Штрауб и вынесла свое заключение.
– Леди осмотрит и скажет то же самое. Вот стоило из-за ерунды поднимать нас в такую рань? Мы с леди, знаешь ли, не железные. Особенно леди, которой необходим крепкий здоровый сон для поддержания красоты.
– Да что там поддерживать! – возмутился Брун.
Инор Вайнер подавился смешком, «жених» холодно процедил:
– Я попросил бы выбирать выражения, когда говоришь о моей невесте.
Брун осознал, что выдал, и смущенно поправился:
– Я хотел сказать, что на красоту леди Штрауб маленький недосып никак не повлиял, и она все так же прекрасна. И потом, «поддерживать» говорят, когда что-то разваливается, а леди в самом расцвете красоты. Гюнтер, это Томас виноват: неправильно сформулировал, вот я и… – он смущенно потупился и продолжил: – Леди Штрауб, если я вас невзначай обидел, то это не потому, что хотел. Вы самая прекрасная леди из всех, кого я знаю.
– Ты наверняка говоришь это всем целительницам в надежде на бесплатное зелье, – с насмешкой заметил Штаден.
– Обратите внимание, Ульрика, на слова жениха, – радостно пробасил Брун. – Он невзначай выдал причину, по которой на вас женится. Я же не столь меркантилен.
– Согласен только на бесплатное лечение? – инор Вайнер опять зевнул, широко и заразительно. – На зелья не претендуешь?
Брун укоризненно посмотрел сначала на него, потом на Штадена, потом перевел взгляд на меня.
– Леди, вы же понимаете, что эти два негодяя пытаются очернить меня в ваших глазах. Но вы же не столь легковерны?
Я насмешливо прищурилась.
– Я понимаю, что вы пытаетесь ухаживать за всеми встреченными дамами.
– Да вы что? – возмутился он. – За кого вы меня принимаете? Это гнусный поклеп! И я даже знаю, от кого он идет.
Он всем телом развернулся к моему «жениху», горя жаждой мести. Вайнер с интересом переводил взгляд с него на Штадена, со Штадена на меня, а с меня опять на Бруна. И не было в его глазах ни грана доверия к разыгрываемой здесь сцене. Причем доверия не удостоился не только Брун.