Пава заволновалась и минут пять-десять, нетерпеливо ерзая, прождала на своем месте, надеясь, что блюдо все-таки с минуты на минуту вынесут. Не вынесли. Она решилась. Тяжело поднялась с места и, по-боевому взбивая парик, направилась за одним из официантов. Ткнула дверь и увидела, как двое других работников сферы обслуживания раскладывают чужую, уже, можно сказать, оплаченную осетрину по приготовленным заранее кулькам вощеной бумаги и укладывают в холодильник.
И потекло говно по трубам. Пава сдерживаться не умела, тем более что откуда ни возьмись возник маленький начальственный человечек, в котором она моментально опознала метрдотеля. Человечек дал незаметный сигнал официантам, и те мгновенно испарились.
— Та-а-а-ак, — сказала взбудораженная Павочка. — Так-так-так! С поличным, мил-мои, с поличным! Вы тут что считаете, что на советском поэте, гордости всей нашей великой страны, надо непременно нажиться? На его юбилее? На его стихах и песнях? На его известных гостях, которые тоже внесли большой вклад в советскую культуру? Прилюдно, так сказать, надо их обобрать? Уходя с аэродрома, захвати чего для дома, так, что ли? Да еще и опозорить его, чтоб потом говорили, что он у себя на юбилее заморил гостей голодом! Вы в своем уме? Вы же и так потом все со стола уносите! Но у вас-то губа не дура, как же, ни больше ни меньше — саму осетрину увели из-под носа у гостей, не колбасу там или сыр, нет! Осетрину! Вы тут все оборзели, что ли? Накормите сначала людей! Позор! Где ваша социалистическая сознательность? Я вас всех выведу на чистую воду! — Павочка наседала на тщедушного метрдотеля, который, чуть прикрыв белесые глаза, стойко сопротивлялся натиску разъяренной женщины. Блюдо с недоеденным осетром он отчаянно прикрыл собой, неспрятанные пакеты задвинул подальше, но длинный рыбий нос с любопытством торчал из-за его спины.
— Гражданка, вы все не так поняли! Я увидел, что порций не хватает, и попросил официантов вернуть блюдо на кухню и порезать каждый кусок рыбы еще напополам! Как вы могли обвинить нас, уважаемый коллектив, в такой нечистоплотности!
— Так, спокойно! Меньше пены! — не унималась Павочка. — Он мне еще что-то будет рассказывать, когда я уже схватила его за руку! Это ж Брейгель чистой воды! Короче, если не хотите больших неприятностей, дорогой друг, быстро все исправьте, иначе я за себя не отвечаю! У меня связи в министерстве торговли! Мало вам не покажется! Всю рыбу сейчас же вынести в зал людям, а если что каким-то чудом вдруг останется, сложить, аккуратно упаковать и вручить супруге Роберта Крещенского! — Павочка раздухарилась не на шутку, и ей на минуту даже показалось, что главная тут она, а не этот заурядный гражданин. — Иначе на чаевые не рассчитывайте, а только на неприятности! Все! Конец фильма!