Слишком громко и с облечением выдыхаю, потому что за стеклышками очков — темные глаза. Очень темные, с почти потерянным в черноте зрачком.
— Что случилось? — Андрей прикладывает тыльную сторону ладони к моей щеке, хмурится, трогает мой лоб. — У тебя как будто температура.
— Все нормально, — еле-еле выдавливаю улыбку. — Немного разволновалась со всеми этими очень домашними, но очень нервными праздничными хлопотами.
— Точно?
— Ага. — Чтобы не выдать себя, прижимаюсь к нему, прячу лицо на плече и, уткнувшись в мягкий свитер, бормочу: — Я рада, что вы с папой нашли общий язык. Ты ему понравился, Март.
— Откуда такая уверенность? — хмыкает он.
— Потому что Волков-старший не гоняется за тобой с ружьем.
— А были прецеденты? — Андрей икает как будто нарочно, но все же нервно. — О таких вещах можно предупреждать и заранее, Выдумщица.
Я, немного успокоившись и взяв себя в руки, отодвигаюсь и снова заглядываю ему в глаза. На этот раз совершенно точно зная, какого они цвета и на сколько нужно задрать голову.
Теперь все в порядке. Никаких ненужных неправильных мыслей.
— А что мне нужно было сказать? «Если мой папа решит, что ты «со странностями», он может сделать тебя богаче на пару дырок?»
— Нет, — улыбается Андрей, хулиганисто оглядывается по сторонам и притягивает к себе для мимолетного «чмока» в губы. — Намека о том, что у твоего отца есть огнестрельное оружие и он знает, как с ним обращаться, было бы достаточно.
Я довольно жмурюсь. Он даже пахнет понятно — всегда одинаково.
Алиса, включи мозги.
Это — тот самый мужчина. А шатает тебя просто от страха, что на этот раз все серьезно.
Это паника.
Вспомни, общая психология, первый курс.
— Точно хорошо себя чувствуешь? — Андрей еще раз трогает мой лоб.
— Ммм… — Я прикусываю нижнюю губу и немного склоняю голову на бок. — Буду чувствовать себя еще лучше, если ты прямо сейчас забросишь «сопротивляющуюся добычу» на плечо, отнесешь в машину, привезешь свой честно выстраданный трофей домой и надругаешься над ним всеми возможными развратными способами.
Мне приятно видеть, как улыбка медленно сползает с его лица, губы приоткрываются, а взгляд становится темнее полного абсолюта.
— Прямо сейчас? — уточняет он. Берет за руку и уверенно ведет к выходу. — А как же попрощаться с мамой?
Меня передергивает.
— Я уже попрощалась за нас обоих.
— Тогда, жертва, домой. — Оглядывается и довольно усмехается. — Заодно проверю, сколько моя черепаха выжимает на максималках.
Я скрещиваю пальцы на удачу, чтобы не встретить Бармаглота во дворе.
С облегчением забираюсь в салон машины Андрея.