Конечно, Андрей, если захочет, может объехать дом — мои окна выходят на сторону дороги — и увидеть, что на кухне горит свет. Возможно, он уже это сделал. Возможно, нет, и мое молчание станет для него поводом немного спуститься с небес на землю, где каждая женщина готова упасть ему в ноги только за то, что он умеет красиво ухаживать и сделать пару волшебных свиданий.
Я вообще не уверена, что когда-нибудь перестану на него злиться.
Если так подумать, то в моей жизни еще не было мужчин, которые бы вот так запросто устраивали скандал на ровном месте. Так что даже если это неприятно и больно осознавать, Андрею просто нужен был повод. А я, как дура, попалась.
Когда забираюсь в кровать, оставив всю посуду в раковине до утра, снова преодолеваю желание включить телефон и проверить, сколько раз он меня набирал и какие сообщения прислал в ответ на мой игнор.
Завожу будильник на шесть, хоть завтра суббота и можно выспаться.
Запиваю успокоительную настойку трав остатками шампанского и укрываюсь двумя одеялами.
Все-таки Бармаглот был прав — у меня тут чертовски холодно.
Утром, встав на пять минут раньше будильника, еще сонная и с тяжелой головой, включаю телефон.
От Андрея — тринадцать непринятых.
Сообщений много, я успеваю заметить первую двойку на красной отметке.
Открываю.
Он пишет, что погорячился.
Что у него был тяжелый день, и я просто случайно попала под горячую руку, потому что целый день он как мог держал себя в руках, а дома расслабился и…
«Прости, Лисица. Я был очень неправ и не хотел говорить все те вещи, которые сказал».
Я откладываю телефон, мысленно делая зарубку, что к такому увлекательному чтиву самое время сделать вкусный капучино и пару бутербродов с докторской колбасой.
Но до того, как успеваю выбраться из постели, телефон снова начинает трезвонить.
«Голосом» звонка Андрея.
Подумав, что ничего страшного не будет, отвечаю и ставлю телефон на громкую связь.
— Алиса, с тобой все в порядке?! — чуть не орет он, и я мысленно показываю ему средний палец. — Почему не отвечаешь?!
— И тебе доброе утро, — спокойно говорю я, «колдуя» над бутербродами. — Не надо так кричать, Андрей. Я честное слово уже никогда не поверю, что тебе не насрать, как я, где я и что со мной. Некоторые поступки случаются для того, чтобы с носа хотя бы иногда сползали розовые очки.
— Алиса, мне правда очень жаль. — Звучит довольно искренне.
Но когда он меня посылал — это тоже было «от всей души».
Во всяком случае, так подсказывает моя память.