Держу ее крепко.
Опускаю нос в волосы, пахнущие кофе и сыростью московских улиц.
Что бы я делал, если бы она действительно ушла?
— Ты дурак, Март! — со слезами в голосе кричит Алиса. — Ты просто полный идиот!
— Да, — соглашаюсь, обхватывая ее так сильно, как, кажется, никого и никогда в жизни. — Я не знал, что без тебя начнется такая ломка.
— Теперь знаешь? — шмыгает носом.
— Поверь — да, — выдыхаю куда-то ей в макушку. — Меня и близко никогда так не ломало.
Хочу добавить, что, когда увидел ее с Миллером — вообще чуть не сдох, но тогда придется «покаяться» и в том, что я, как малолетка, следил за ними от ее работы и до самого дома, а так низко упасть я не готов даже сейчас.
— Ты правда был с сестрой? — Алиса снова всхлипывает, и я чувствую ее слабые попытки обнять меня в ответ.
— Ну а с кем я еще мог быть, Лисица?
Правда, которую она думает, что хочет услышать, для нашего примирения уже не несет никакой пользы и может все разрушить.
Поэтому я никогда ее не скажу.
Тем более, что теперь, когда мы с Алисой помирились, вопрос с Диной закрыт сам собой.
Наверное, мне нужен был этот щелчок по носу, чтобы понять, какая женщина мне нужна.
— Тебе придется меняться, Март, ты понимаешь? — Алиса слабо, но все-таки цепляется пальцами в мое пальто. — Я не хочу быть номер «последний» в списке людей, о которых ты думаешь каждый день.
— Если это означает заботиться о тебе, то я согласен.
— Это означает, что ты больше не будешь забывать о моем существовании, даже если у тебя очень важная работа, и найдешь одну минуту, чтобы позвонить и узнать, как у меня дела.
Наверное, она права.
В любом случае, соглашаюсь.
Подтягиваю Лисицу к себе, и она немного отводит голову, чтобы заглянуть мне в лицо.
У нее заплаканные глаза. И покраснел кончик носа. И выглядит немного неестественно «румяной», но мне даже нравится.
— Пообещай, Март, — требует с самым серьезным видом, но мне почему-то хочется просто зацеловать ее и закрыть эту идиотскую тему раз и навсегда. Но это же Алиса — она всегда сначала хочет получить свое, поэтому, справляясь с улыбкой, делано хмурится и выразительно ждет мой ответ. — Обещай, Мартынов, или иди, откуда пришел. Мне не нужен мужчина, для которого я — не номер один в жизни.
Максималистка и идеалистка.
Придется учиться терпению, потому что ребенок в ней еще не скоро снимет розовые очки.
Но если быть честным и сравнивать как мне с ней и ее максимализмом, и как мне без нее, то ответ очевиден, потому что я не с Диной, а здесь. С Лисицей. И до сих пор страшно выдохнуть, потому что с ней совершенно точно ни хрена не понятно, чего ждать через минуту.