— Это называется — физическое насилие и абьюз, Марк Игоревич.
Не могу удержаться, чтобы не податься еще немного вперед.
Если подвинется — грохнется с кровати.
Если нет — трахну ее, и пошло оно все.
Заяц пятится спиной, в последний момент понимает, что дальше уже пустота, но даже тогда ей хватает мгновения, чтобы посмотреть на меня так, словно я — говно.
Правда, когда поднимается, даже не пытается прикрыть одеялом.
Фигура — то, что я люблю. Сиськи, жопка, талия, живот с впадиной, но без уродливого рельефа.
— Зай, вернись в постель, — стучу ладонью по кровати рядом с собой.
Она широко улыбается и показывает средний палец.
— Видели бы тебя твои ученики.
— Видела бы вас ваша жена, — огрызается Алиса. — Кстати, она сюда не нагрянет?
— Это моя квартира, Зай. Сюда никто без моего разрешения не войдет. Тем более — жена.
— Ну да, как я могла забыть, что у любого неверного мужа обязательно должна быть холостяцкая берлога, — продолжает накручивать Алиса.
— Не у любого, а только у того, кто может себе это позволить. Никогда не понимал мужиков, которые заводят любовниц и приводят их в ту же койку, где до и после этого трахают жену. Никакого, блядь, уважения к семейным ценностям.
Я ее стебу.
Чтобы не забывала, с кем разговаривает.
Чтобы помнила, что я терплю ее злое мяуканье только потому, что сам так хочу. И границы этого терпения устанавливаю тоже я сам, а не она.
— Тогда я останусь на все выходные, ок? — Заяц смотрит в упор.
Видимо, с ее мужиком все совсем печально, раз пытается спрятаться.
Послать бы ее сейчас на хер, чтобы не думала, что на ней свет клином сошелся, и что взрослый мужик будет терпеть ее заебы. Но ведь не хочется.
— Оставайся, Зай, но не думай, что я буду спать на коврике.
— Да спите вы, где хотите, Марк Игоревич, только руки не распускайте.
— Ты дура? — приподнимаю бровь.
— А вы уже развелись?
Вот на хрена все портить, а?
— Зай, не надо путать жену и нас. Это вообще разные вещи.
— Нет, Марк Игоревич, это все называется одинаково — блядство. В данном случае — ваше. Кухня там? — показывает пальцем себе за спину. — Я от злости всегда такая голодная.
Через час, когда я уже не выдерживаю игнорировать вкусный запах, все-таки заглядываю на кухню. Алиса — спасибо, хоть напялила мою футболку и прикрыла жопу — пританцовывая и отбивая пятками ритм скандинавской группы рокеров, достает из духовки что-то красивое и ароматное, покрытое румяной корочкой сыра.
Судя по всему — в мультиварке тоже что-то готовится.
На тарелке горкой — гренки, отдельно красиво соорудила целую композицию из сухофруктов. Видно, что порыскала в каждом ящике и всюду сунула свой нос. Не зря Вовка так гордится тем, что дочь у него — пацанка без комплексов. Хотя стоит поднять взгляд выше — и понимаешь, что от пацанки тут только характер.