– Нет.
Августа отстранилась, прошлась немного по дорожке и остановилась. Обсуждать такое, стоя спиной к матери, легче.
– Речь о тебе. Ты только не обижайся, – торопливо добавила она, – мне тоже все кажется бредом, но Ивар… Он упорно не верит, что я папина дочь.
В воздухе повисла гнетущая тишина. Августа ожидала, что мать рассердится, хотя бы рассмеется, но она молчала. И чем дольше, тем сильнее натягивались нервы, плотнее становился комок в горле.
– Мама?
Августа обернулась, с надеждой посмотрела на Ирму. Та, наоборот, избегала глядеть на нее, сосредоточив внимание на головке белого крокуса.
– Мама!
Августа испугалась, метнулась к ней, но Ирма остановила ее движением руки.
– Погоди! Обещай выслушать и не перебивать. Я надеялась, этот разговор никогда не состоится. – Она горько усмехнулась и покачала головой. – Но твой жених прав. Не знаю, откуда он узнал. Наверное, от друга из Алого кабинета. Поговаривают, от тамошних работников нельзя ничего утаить. Стоит им заглянуть в глаза человеку, и вся правда как на ладони.
Августа не шевелилась. Она боялась даже дышать. Правда готовилась ошеломить ее, накрыть снежной лавиной. Августе мнилось, словно она вновь очутилась в экипаже Алисы и вместе с ней катилась под откос. Все, во что она верила, рухнуло.
– Кто он? – глухо спросила Августа. – Кто мой отец?
Измена матери не укладывалась в голове. Она не могла. Кто угодно, только не мама! Хотелось кричать, с корнем выдернуть все цветы, разбросать камни, но Августа по-прежнему не двигалась. Лицо превратилось в восковую маску.
– Ты требуешь от меня невозможного, – наконец глухо ответила Ирма. – Я была… молода и наивна. – Она горько усмехнулась и сокрушенно покачала головой. – Именно поэтому меня тревожит твой избранник. Я не вижу чувств между вами.
– Они есть, – без запинки ответила Августа, вспомнив несостоявшийся поцелуй и перепалку в столовой. – Не стану врать, будто мы по ушли влюблены… Темные боги, – не договорив, сорвалась она, – от кого ты родила меня, мама?!
– Вот видишь, – уголки губ Ирмы поползли вниз, – ты не унаследовала от меня даже веру в Светлый лик. Ты всегда была другой, ближе к темным. Твой жених ведь один из них?
Августа, поколебавшись, кивнула.
– Это чувствуется. У него, твоего отца, тоже был особый взгляд, особая стать.
Во рту Августы пересохло. Сердце часто забилось, она с трудом могла дышать. В Должере не так много темных родов, даже тех, в которых сохранилась хотя бы частичка могущественной крови. Выходит, Августа одна из них, не такая уж и безродная, всего лишь рождена вне брака.