– Садись!
Августа придвинула матери кресло, а сама опустилась во второе, ближе к двери. Одним глазом она следила за слугами, другим – за Ирмой. Пальцы мяли кружево на лифе. Ей хотелось спросить прямо сейчас, чтобы покончить с неизвестностью, но останавливало присутствие посторонних. Да и мать только с дороги, нельзя вот так, с бухты-барахты.
– Со мной все хорошо, не считая того, что Ивар надумал меня уморить.
Видя, что Ирма нахмурилась, Августа поспешила со смехом ее успокоить:
– Речь всего лишь о свадьбе. Буквально через час замок наводнит куча народу, я не справлюсь без твоей помощи. Ивар абсолютно все приготовления свалил на меня, всех швей, декораторов, цветочников. Голова идет кругом!
Она старательно изображала беззаботность, болтала о всякой чепухе и не могла дождаться момента, чтобы заговорить о деле. Однако мать было не провести, она остро чувствовала настроение дочери.
– Августа, – понизив голос, Ирма устремила на нее пристальный взгляд, – ты чего-то недоговариваешь.
Многого. Хватит того, что Ирма не знала настоящего имени будущего родственника.
Августа прикусила губу и, еще раз покосившись на спальню Джулии, поднялась.
– Прогуляемся?
Ирма нахмурилась, но вопросов задавать не стала, понимала, здесь дочь на них не ответит.
Стояла прохладная, но ясная погода.
Накинув на плечи подбитую мехом накидку, одно из приобретений, сделанных на деньги Ивара, Августа неспешно шагала по дорожкам пробуждающегося сада. То тут, то там мелькали тугие, еще закрытые бутоны, яркие пятна сочных молодых листьев. Скоро сад взорвется буйством запахов и красок, но пока весна оставила на земле лишь пару мазков. Вот тянутся к небу крепкие крокусы. На другой клумбе пылали золотым сердечником нарциссы. Спорящие с ними гиацинты напоминали россыпи драгоценных камней. Их деликатный аромат заключал в объятия, уносил в неведомые дали. Садовники тщательно следили, чтобы в любое время года сад радовал глаз, создавали сложные композиции из камней, цветов и декоративных растений.
Убедившись, что они достаточно далеко отошли от замка, Августа остановилась. Она чувствовала дыхание Ирмы, всей кожей ощущала ее близость, но не решалась даже взглянуть на мать, не то что спросить. Ивар предположил страшное, гадкое, как Августа могла это озвучить?
Ирма поняла ее молчание по-своему. Обняла, прижала к материнской груди и мягко подтолкнула:
– Мне ты можешь довериться.
Августа тяжко вздохнула.
– Речь о нем? О твоем будущем муже? – не унималась мать.
Что-то с ним не так, она чувствовала. Дочь так мало о нем рассказывала, то ли стеснялась, то ли боялась. Опять же, почему Августа одна занимается свадьбой? Где счастливый жених?