– Я бы хотела объяснить тебе… – начала неуверенно, стараясь успокоить нервную дрожь. – Это было совсем не то, о чем ты подумал. Абсолютно ничего серьезного.
– Нет, Кира. Это было именно ТО. И все более чем серьезно, – отозвался он.
– Думаю, ты нагнетаешь. Такое происходит сплошь и рядом, – как-то еще менее уверенно произнесла я.
– Ты действительно считаешь, что я нагнетаю? – раздраженно спросил он, продолжая тащить меня на буксире через валежник.
– Ну… ты так ведешь себя, будто то, что произошло, смерти подобно, – пожала я плечами. – Никто же не умер.
– Это пока, но все к тому идет, – процедил Рэд.
Я встала как вкопанная. Боги, он что, решил наложить на себя руки?! И все из-за этого дурацкого поцелуя? Из моих глаз помимо воли брызнули слезы. Я кинулась на шею Тэтчерду, покрывая заросшие щетиной скулы быстрыми поцелуями. Не хочу, не могу его потерять.
– Рэд, прошу тебя, не умирай… Ты мне нужен… – шептала я ему в ухо, обливаясь горючими слезами и крепче прижимаясь к широкой мужской груди.
На сто первом поцелуе Тэтчерд буквально отодрал меня от себя и, поставив перед собой, подозрительно прищурился.
– Кира, ты что, пила? – спросил он, а затем сам себя поправил: – Нет, не так. Кира, ЧТО ты пила?
– Тонизирующую микстуру, – честно призналась я и непонимающе уставилась на него. При чем тут мои лекарства?
Мужчина глубоко вздохнул и попросил:
– Не пей ее больше.
– Хорошо, – покладисто согласилась я и тут же потребовала. – А ты обещай, что не умрешь!
– Да я вроде с утра не собирался, – удивленно пробормотал он.
– Знаю, – ворчливо отозвалась я. – С утра не собирался, а к обеду пошел и утопился.
– Я хорошо плаваю, – недоуменно пожал плечами Рэд.
– Ну повесился, – все так же ворчала я.
– Да с чего я должен вешаться?! – не выдержав, воскликнул мужчина.
– Из-за поцелуя! – в тон ему выкрикнула я.
– Какого еще поцелуя? – опешил Тэтчерд.
Я стушевалась, не ожидая от мужчины такой забывчивости, и сбивчиво проговорила:
– Ну как же… Ты увидел, как меня целует Крис. Расстроился. Решил покончить жизнь самоубийством…
Выслушав мою цепь рассуждений, Рэд вдруг согнулся пополам и зашелся в приступе дикого хохота. Глядя на корчившегося от смеха полицейского, я все больше начинала злиться. Сложив руки на груди и нетерпеливо постукивая ножкой, ожидала, когда закончится этот внезапный приступ мужской истерии.
– И что тебя так позабавило? – сердито уточнила у него.
– Ты, – отсмеявшись, пояснил мужчина, вытирая заслезившиеся глаза. – Кира, если я когда-нибудь решусь на самоубийство, то виноват в этом будет исключительно твой характер, а уж никак не глупый поцелуй. И, вероятнее всего, я сначала тебя придушу, а уж потом наложу на себя руки.