– Это что такое?! – взревела я.
– Кира… ик… ты… ик… только не ругайся, – выставил вперед лапки чертяка. – Я праздную.
– Мы с ног сбились, обыскивая замок, – заявила грозно. – А он тут сидит, напивается! Что празднуешь? Победу чревоугодия над здравым смыслом?!
– Нет… ик… – замотал головой Шнырь и выдал: – Победу над врагом!
– Над каким еще врагом? – зашипела я.
– Над Людвигом! – гордо провозгласил чертяка.
– Так это ты хозяйского кота так обработал… – сквозь смех уточнил Крис.
– Что ты с ним сделал? – строго спросила я фамильяра.
– Обрил, – честно признался Шнырь. – Смыл свой позор, так сказать.
– Ну а здесь как оказался? – поинтересовалась устало. Чертяка, как всегда, был в своем репертуаре.
– Дык я за ним гонялся по всему замку, – начал рассказывать он. – Кот на улицу, я за ним. По всем кустам пробежались. Потом он сюда деру дал. Я следом, по бочкам, по бочкам, в одну провалился, но этого шельмеца за хвост поймал. Тут на месте и почикал. А он как полысел, скользкий стал, ужас. Вырвался. А я вылезти не смог. Пришлось сидеть, ждать, пока кто-нибудь найдет.
– А напиваться-то зачем? – зло уточнила я.
– Так говорю же, победу отмечал, – оскалился фамильяр. – Тут и выпить, и закусить – все рядом. Грех не угоститься.
– Давай помогу. – Крис уже отсмеялся и, ухватившись за лапки чертяки, изо всех сил потянул того на себя.
Я схватилась за бочонок с другой стороны и, потянув на себя, прошипела:
– Подожми брюхо, живо! Мне надоело, что ты везде застреваешь. С этого момента ты на диете!
– За что?! Это несправедливо! Я не виноват, что у них тут мебель узкая и бочки маленькие, – взвился Шнырь.
– Еще одно слово, и будешь сидеть на хлебе и воде! – припечатала я.
С горем пополам мы изъяли чертяку из злосчастной бочки. Потом пришлось долго ползать по полу и собирать клоки шерсти и обрывки бумаги. Нельзя, чтобы кто-нибудь случайно обнаружил их здесь и догадался, кто виноват в страданиях хозяйского любимца.
Всю дорогу до покоев Шнырь ехал на шее у Криса. Я порывалась придушить чертяку на месте за его выходки, поэтому он благоразумно держался от меня подальше, а друг ему в этом помогал. Дойдя до комнаты, немного остыла и, хотя злилась, сделать шубу из чертячьей шкуры уже не жаждала. Шнырь, уловив перемену моего настроения, бодро спрыгнул с шеи Криса, завалился на диван и тут же захрапел. Мы с другом решили, что слишком устали для разработки стратегий, и перенесли совещание на завтра. Пожелав Крису доброй ночи, я пренебрегла водными процедурами и сразу же отправилась спать.