Я кивнула, и мы осторожно двинулись обратно.
Вернувшись к замку, мы с Крисом продолжили наш ночной обход, уже совершенно не таясь и прислушиваясь к малейшим шорохам. Проходя мимо окон кухни, заметили внизу маленькую дверку, вероятно ведущую в продовольственные кладовые. Я подошла и дернула за кольцо. Звездный Пастух щедро одарил меня удачей прошлой ночью. Дверь оказалась незаперта и с тихим скрипом отворилась. Я, согнувшись в три погибели, тихонько прошмыгнула внутрь, следом, пыхтя и ругаясь, еле втиснулся Крис.
– Дверь для гномов делали, что ли? – проворчал друг и в темноте налетел на меня.
От неожиданности я не удержалась на ногах, и мы оба рухнули вниз. Я ожидала падения на холодный каменный пол, но приземлилась на теплый мягкий мешок. Крису повезло еще больше, он просто плюхнулся на меня сверху. В подвале царил кромешный мрак. Хоть глаза выколи, ни зги не видно. Послышалось тихое бормотание, и через мгновение на ладони друга вспыхнул огонек, осветивший все вокруг. Тихо ругаясь себе под нос, Крис подвесил магическую лучину в воздухе, вскочил на ноги и помог подняться мне. Осмотревшись, я убедилась, что мы действительно в кладовой замка. Все здесь было забито продовольственными припасами, а на полу стояли мешки с зерном и мукой. На один из них я и приземлилась так удачно.
– Здесь наверняка должна быть еще дверь, ведущая на кухню, – пробормотал Крис. – Не через улицу же слуги бегают за продуктами.
– Да, вот там, между полками с овощами, – оглядевшись, указала на дальний угол комнаты.
К нашему удивлению, вторая дверь также оказалась незаперта.
– И как они не боятся воров, – тихо пробормотала я.
– В округе каждая собака знает, чей это замок, и, будь я вором, сам бы боялся сделать лишний шаг в эту сторону, – отозвался Крис.
Мы тихо вошли в следующую комнату. Судя по запаху копченостей и обилию бочек, это снова была кладовая. Тут хранились мясные припасы и разнообразные соления. Вдруг откуда-то из дальнего угла до нас донеслось тихое мелодичное постанывание вперемежку с икотой:
– На морском… ик… я Марусю… ик…[9]
– Шнырик! – обрадованно заголосила я.
– Ик… Кира?! – раздалось недоверчиво-вопросительное из угла.
– Это мы, Шнырик, – подтвердил Крис. – Ты что там делаешь? Выходи.
– Не могу, – жалобно отозвался чертяка. – Я застрял.
– Как?! Опять?! – неверяще воскликнула я.
Мы с Крисом, с трудом обходя многочисленные бочки, пробрались в угол, откуда раздавался голос. Взглянув на фамильяра, я потеряла дар речи от возмущения, а Крис сложился пополам в приступе хохота. Шнырь сидел в небольшой дубовой бочке, которая деревянной юбочкой охватывала его аж до подмышек. Внизу выглядывали чертячьи лапки в ботиночках. Рядом на полу валялись выбитое дно и обрывки бумаги вперемешку с клоками белой шерсти. Справа, на другой бочке, была расстелена промасленная газета, а на ней лежали надкусанная копченая рулька, два соленых огурца и стояла полупустая бутыль с брагой.