Опять приходится сожалеть о нехватке времени, которая не позволяет нам ни подняться к пагоде Пусянь, ни проехать на лодке сквозь пещеру и взглянуть на надписи. Некоторое время, которого, думаю, вполне хватило бы на краткую экскурсию по Сянбишань, проводим на набережной, изучая Хобот слона со стороны. Внизу, на песчаной отмели устроился под большим зонтом фотограф, готовый запечатлеть любого желающего на фоне лунного грота, а при желании — в облике отважного кавалериста или мрачного бедуина. Рядом, понуро свесив головы, стоят уставшие от суетной и однообразной службы лошадь и верблюд.
Высаживаемся из автобуса на набережной озера Жунху, чуть не доехав до гостиницы. Посреди дороги возвышается огромное раскидистое дерево — древний, тысячелетний баньян (рис. 3). По преданию, один из знаменитых сунских поэтов, Хуан Тинцзянь, минуя Гуйлинь, привязывал к этому дереву свою лодку. Баньян дал свое имя и соседствующему с ним озеру: Жунху.
Более тысячи лет назад на этом месте проходила южная граница города, и озеро Жунху вместе с соседствующим с ним Шаньху (Еловое озеро) было естественной преградой, охранявшей Гуйлинь от непрошеных гостей. На северном берегу Жунху сохранились древние Южные ворота городской стены, построенные впервые в период Тан. Когда-то на верхнем перекрытии ворот рос баньян, корни которого спускались до самой земли. Дерево дало второе название воротам: Ворота баньяна. Так же была названа и воздвигнутая на воротах одноэтажная башня, в которой ныне расположился Комитет по делам памятников материальной культуры Гуйлиня.
Смоковницы вокруг Жунху растут и поныне, а вот ели вдоль берегов Шаньху погибли столетие назад, и сегодня озеро окружено многоэтажками и традиционными, созданными для отдыха горожан павильонами.
Обедаем на скорую руку в пельменной. В зале довольно чисто, опрятно, на столах — нечастые в китайских ресторанах белые скатерти. Малолюдно. К столу несмело подсаживается пожилая, бедно одетая женщина, молчит, ждет чего-то, отворачивается от нацеленного объектива. Сюзан оказывается самой сообразительной: «У кого есть пять мао?» Опустив мятую бумажку в карман, женщина покорно выжидает, пока не щелкнет затвор аппарата, и молча уходит.
После обеда беру напрокат велосипед. Гуйлинь — один из немногих пока городов, где существуют пункты проката этого недорогого, но незаменимого в Китае транспортного средства. За час объезжаю практически всю нанесенную на туристическую карту часть города: он очень компактен, как и все города страны. Движение интенсивным не назовешь: не только машин, но и велосипедов в этот час на улицах немного, и можно без особого риска вертеть головой. В Шанхае такая беспечность через пять минут завершилась бы происшествием.